Берт опустил глаза:
– Я пожалел тебя, а не его. Хотя руки чесались расквасить красивенькую мордашку этого кобеля… Я застал их с Моной в ванной комнате, они даже не заперлись…
– Что?! – Сошвырнув с одеяла еду, Сандра вскочила. – Не верю! И никогда не поверю! Твоя жена – нимфоманка, сумасшедшая. Она приставала ко всякому и пыталась, конечно, заманить Дастина… Но он не смог бы изменить мне.
– Я тогда промолчал, предполагая именно такую реакцию. Ты любила его, и я, идиот, счел себя не в праве вмешиваться. – Берт постучал костяшками пальцев по лбу. – В результате ты чудом осталась жива и, думаю, подвергаешь свою жизнь новой опасности, не желая смотреть правде в глаза: твой муж был любовником Клер Ривз, и они вместе решили ловко избавиться от наивной глупышки, свалив вину на коварный бриллиант. Я мог бы предоставить тебе доказательства!
После смерти отца Берт обнаружил в сейфе негативы и пришел в бешенство от отвращения, узнав участников оргий. Он понял, что эти снимки нанесли последний удар отцу.
– Мне не нужны доказательства. Но прежде чем разделаться с Клер, я хотела бы услышать от нее правду!
Берт горько рассмеялся:
– Как же ты плохо оцениваешь противника и свои силы! Я слишком хорошо знаю эту женщину, у меня с ней особые счеты… Клер Ривз исковеркала мою жизнь и, по существу, убила моего отца. Не отнимай у меня добычу, детка, и не лишай удовольствия мести.
– Что ты намерен предпринять? – Сандра тяжело опустилась на кровать, чувствуя себя совершенно разбитой.
Предательство Дастина казалось ей столь же невероятным, как снег на Калифорнийском побережье в разгар лета. Любовные похождения в медовый месяц – это отвратительно. Но вообразить Дастина убийцей, выталкивающим из самолета женщину, которую называл своей женой и только что страстно целовал, – просто невозможно. Нет! Рев мотора и запах гари ворвались в сознание Сандры с ужасающей реальностью. Она схватилась за голову, ломящуюся от боли. Там, в самом центре смятенного сознания, огненной искрой мерцала какая-то мысль, смутное воспоминание – опасное, жгущее, ранящее. Усилием воли Сандра прогнала его.
– Нет! Я не хочу, чтобы ты вредил Дастину. Ведь ты не собираешься наказывать мужа за то, что он, как тебе показалось, соблазнял Мону?
– Собираюсь. Он издевался над всеми нами, а кроме всего прочего, был тем самым человеком, который нанес удар моему отцу, передав ему снимки своих развлечений с Клер.
– Неправда. – Сандра гордо вздернула подбородок. – Не трогай его. Я должна убедиться во всем сама.
– Предлагаю заключить союз и разработать план совместных действий. Главным предлагаю назначить меня. Надеюсь, мой возраст и принадлежность к мужскому полу расцениваются как преимущества. Вот и хорошо, умница. – Берт заботливо уложил поникшую Сандру в постель и присел рядом, взяв ее руку. Худенькая ладошка показалась ему невесомой, и было страшно думать о том, сколько бед обрушилось на эту хрупкую молодую женщину. Инстинкт защитника и покровителя подал свой грозный голос: Берт дал себе слово уберечь Сандру от новых потрясений.
– Вот что, детка, нам надо действовать быстро и тайно, пока журналисты не вышли на твой след или не появилась настоящая Мона. Я не отстраняю тебя от мщения, я лишь хочу сделать самостоятельно предварительную работу. Пообещай, что не покинешь эту комнату без моей команды. Я постараюсь как можно быстрее провести маленькое расследование. Надеюсь, его результаты позволят нам вынести справедливый приговор.
– Ты поедешь в Нью-Йорк?
– Нет, в Испанию. И постараюсь отыскать твоего спасителя, этого седого старика Каху. Сдается мне, ему известно больше, чем полицейским, проводившим дознание. Негритянке-горничной я оставлю деньги. Она принесет тебе все необходимое… Ну, детка, поклянись на Библии, что не станешь высовывать носа на улицу или звонить кому-то. – Берт протянул маленький томик Библии, лежащий, по обычаю всех отелей, на прикроватной тумбочке.
– Не надо, – отстранила его руку Сандра. – Я постараюсь вести себя благоразумно и не подвести замечательного друга Берта Уэлси… Скажи честно, Берт, я действительно похожа на Мону?
– Для тех, кто не знает этих коленок, отмеченных шрамами, твои ножки вполне могут сойти за прославленные конечности «великолепной Моны Барроу»… Да и все остальное весьма правдоподобно.
Под изучающим взглядом Берта Сандра до подбородка натянула одеяло.
– Что касается лица… – Он отступил на пару шагов и прищурился, как знаток живописи в картинной галерее. – Мордашка недурна. Но требует отдыха и незначительных Косметических усилий. Мона изводила косметику килограммами… Если честно, мне это не нравилось.
– Спасибо за критический анализ. Когда-нибудь, возможно, я даже сумею тебе понравиться. – Сандра улыбнулась. – Когда буду смотреться в осколок зеркала на тюремных нарах…
– Надеюсь, ты не наделаешь глупостей? – Берт подозрительно посмотрел на Сандру. – Моя союзница – послушная девочка?
– Дело не только в моем послушании. В любую минуту может вернуться настоящая миссис Берт Уэлси. И тогда я снова окажусь за бортом. Сандру Керри просто вычеркнут из жизни, как тогда, в ресторане Гриндельвальда.
Берт потрепал ее по щеке:
– Ты ведь давно простила меня, правда? Я оказался не таким уж плохим парнем и совсем не уродом, как предполагал кое-кто. – Он картинно напыжился, демонстрируя фигуру. Под тонким хлопчатобумажным пуловером обозначился мощный рисунок мышц. – Согласись, именно так должен выглядеть мститель. Гуд бай, малышка! Мне стоит поторопиться. – Быстро наклонившись, Берт поцеловал Сандру в лоб. – Жди моего звонка.
От двери он обернулся и помахал рукой.
– Берт, посмотри! – Сандра подняла перед собой сжатые кулаки. – Ты учил меня быть сильной. Кажется, я, наконец, поняла, что это значит.
В доме Клер все сияло праздничным блеском – в комнатах благоухали цветы, сияли чистотой люстры, зеркальные оконные стекла, мраморные плиты, покрывающие пол в холле и коридорах. Очаровательно дополняли интерьер дорогие антикварные безделушки, к которым Клер воспылала вдруг неуемной страстью.
Дворецкий с особой угодливостью распахнул дверцы парадного автомобиля хозяйки и засиял счастливой улыбкой. Молодожены вышли, держась за руки, и осмотрелись вокруг, словно ступали на землю Эдема.
– Ни единого папарацци! Видимо, нам удалось пока сохранить сенсационную весть в тайне, – тихо сказала Клер Дастину и будничным голосом поздоровалась с дворецким.
– Но почему тогда твой лакей так заговорщически улыбался и еле удержался, чтобы не поздравить новобрачных, а в саду не хватает только плакатов с целующимися голубками и цветочных гирлянд? – насторожился Дастин, обратив внимание на царившее вокруг парадное великолепие.
Кресла и столики возле бассейна ждали хозяев, струи фонтана падали в идеально чистую воду мраморной чаши, гостиная и холл были похожи на выставочный зал.
– Все просто, дорогой, я увеличила оплату прислуге и наняла лишних людей для работы в доме и в саду, а все эти пустяковины приобрел на аукционах мой дизайнер. Жутко ценные штучки, между прочим, – старинные и стильные… Я подумала, что владельцам исторической реликвии в виде «проклятого бриллианта» подобает жить в обстановке изысканной роскоши. Слава Богу, мы теперь с тобой можем позволить себе такую блажь.
Горничные и шофер безмолвно прошествовали мимо воркующей четы, нагруженные чемоданами и сумками. Дастин и Клер отсутствовали около полутора суток, успев посетить штат, славившийся простотой брачной церемонии. Но Клер умудрилась менять туалеты каждые два часа. Дастин подозревал, что они составляли лишь третью часть гардероба, упакованного в четырех чемоданах.
– Я распорядилась отнести наш багаж наверх. Не возражаешь, милый?
– Завтра же о том, что я поселился в твоем доме, узнает весь город.
