столом, боясь взглянуть на пустующее место матери. Совсем недавно они вместе бережно хранили память о погибших отце и брате, оберегая их места за столом, вещи, любимые уголки в саду и в доме. Теперь Сандре кажется, что она осталась среди могил и вот-вот сама растает, растворится во мраке тихого, покинутого всеми дома.

После вылазки с Бертом в ресторан Гриндельвельда она чувствовала себя потерянной, оскорбленной. Ей не хватало дружбы с человеком, к которому она успела привязаться со всем тайным пылом своей замкнутой, ожесточившейся натуры. Но тот, кто остался в ресторанном зале с пьяной красоткой, позволив шоферу унести Сандру, как ненужную вещь, тот незнакомец был малопонятен ей. О нем следовало как можно скорее забыть, не пытаясь разобраться в происшедшем и ни в коем случае не возвращаясь в мыслях к тем вечерам, когда сердце радостно билось от предстоящей встречи.

Схитрив перед собой, Сандра не выбросила с обрыва, как намеревалась, а сохранила и привезла домой подарок Берта.

Однажды, когда он мог уже держать в руке перочинный нож, Берт, оторвав кусочек сосновой коры, вырезал нечто, похожее на большого жука, и протянул Сандре.

– Здесь колеса! – Обрадовалась она. – Понимаю, это твой автомобиль, по которому ты скучаешь.

– Вовсе нет! Это автомобиль, о котором я мечтаю. Смотри – он двухместный, с откидным верхом, очень мощный и красивый. Обтекаемый, с усовершенствованными подвесками, сверхпрочным шасси и повышенной безопасностью! Когда-нибудь я обязательно разработаю до конца эту модель и пущу на конвейер!

– Сколько же у тебя планов! – С завистью вздохнула Сандра, держа на ладони мечту Берта.

– Самому страшно. Так много еще хочется сделать… И башкой, и вот этими руками, и сумасшедшей волей к победе…

Берт покинул санаторий, даже не попрощавшись с Сандрой. Все вокруг опустело, и сразу стали заметны осенние холода, зачастил нудный, моросящий дождь. «Все, пора домой», – решила Сандра, не дожидаясь конца оплаченного срока. Она попросила медсестру о визите к главному врачу и тут же была приглашена в его кабинет.

К владельцу и главному врачу «Кленовой рощи» профессору Ференцу Вальнеру здесь относились с особым уважением. Хорошо знали о бескорыстном чудаке и в медицинском мире. Блестящий специалист, прославившийся еще в юности сложнейшими операциями на позвоночнике, унаследовал состояние отца – крупного швейцарского банкира и вложил все средства в «Кленовую рощу».

Его клиника, оснащенная новейшим оборудованием, могла похвастаться высококвалифицированным персоналом. Вальнер не скупился на оплату хороших специалистов, приборов и медикаментов, хотя плата за его услуги была подчас чисто символической. Тяжелых пациентов, не имеющих средств, Вальнер зачастую лечил совершенно бескорыстно. Постепенно контингент несостоятельных больных вытеснял богачей, и деятельность «Кленовой рощи» переходила в сферу благотворительности. Вальнер разорялся, теряя квалифицированных специалистов и возможность выдержать высокий уровень лечения. С ним остались энтузиасты, работавшие за небольшие гонорары, а среди постоянных пациентов попадались такие, кто мог оплачивать счета с излишней щедростью, жертвуя крупные суммы на поддержание клиники. Среди таковых была и Сандра Керри. Но она понимала, что частые вложения в фонд клиники способны лишь ненадолго поддержать жизнь погибающей «Кленовой рощи».

Подъезжая к дверям кабинета профессора, Сандра вздохнула – по всей видимости, она здесь в последний раз.

Высокий худой человек с прилизанными редкими волосами кинулся к ней навстречу, тревожно блестя круглыми очками.

– Мисс Сандра… Дорогая девочка… – Он пожал ей руку, стушевался и вернулся к себе за стол. Там, под прикрытием телефонов и массивного чернильного прибора из бледного нефрита он чувствовал себя уверенней. – Дело в том, мисс Сандра, что… Ваша мать, кажется, страдала сердечным заболеванием?..

– Что произошло, доктор? Мама больна? – Сандра подкатила кресло к большому столу Вальнера, пытаясь заглянуть в его опущенные глаза.

– Н-нет… У вас остался кто-нибудь из близких, друзей, подруг, кто бы мог приехать за вами?.. Выпейте вот это. – Он быстро накапал что-то в стакан, плеснул воды из сифона и протянул ей. Запахло ментолом и ландышем. – Дело в том, что ваша мать скончалась.

Сандра не взяла бокал. Побледнев, она осела в кресле, чувствуя холод, сковавший губы, и подступающую дурноту. Когда она открыла глаза, медсестра, сделавшая ей какой-то укол, и доктор Вальнер с облегчением вздохнули.

Вечером прибыл адвокат и друг семьи Маклин-Керри – Самуил Шольц, чтобы забрать Сандру. Вскоре они были дома.

– Ужасная трагедия, девочка, ужасная… Миссис Линда – полная сил, бодрая женщина… Мы можем лишь благодарить Господа, что он послал ей легкую кончину… – Тихо говорил Самуил, чтобы как-то отвлечь впавшую в столбняк Сандру. Девушка молчала, глядя перед собой сухими, ничего не выражающими глазами. – Это случилось вечером. Линда проводила визитера и осталась в спальне. Когда Кэт зашла к ней, чтобы расстелить на ночь постель, твоя мать спала одетая поверх покрывала, в костюме и туфельках, словно прилегла на минутку. Очевидно, она почувствовала слабость и вздремнула…

– Вы приглашали полицию? – Вдруг спросила Сандра.

– Доктор Креминский, лечивший ваше семейство, приехал немедля после звонка Кэт. Увы, он лишь констатировал смерть и вызвал полицию… Была проведена медицинская экспертиза… Выводы однозначны – острая сердечная недостаточность, усугубленная неправильным приемом лекарств.

– Как? Креминский очень хороший и опытный врач, он давно лечил маму…

– Он утверждает, что мадам Линда никогда не превышала предписанных им дозировок. Но она просто напросто могла забыть, обеспокоенная чем-то, сколько раз принимала таблетки. И выпить их два или даже три раза.

– Это достаточно, чтобы убить человека?

– В том случае, если у больного начался приступ, передозировка могла сыграть губительную роль… Будь умницей, Сандра, держись, тебе надо пережить тяжелые дни. – Адвокат, работавший в семействе Сандры еще до того, как она появилась на свет, с сочувствием сжал ее холодные руки.

– Зачем? – Глухо спросила Сандра. Шольц недоуменно пожал плечами:

– Ну… чтобы жить дольше, девочка.