Ввели второго - лет двадцати трех, перепуганного, но нахального. Он посмотрел на Колю:

– Чего хватаете? Делать вам нечего? Я вот позвоню сейчас в Моссовет Дубкову, он вам пропишет закон!

– Кто вы такой? - спросил Коля у первого. - Документы.

– Я директор завода! Немедленно отпустите меня! - крикнул задержанный. - Я еду в главк, вы срываете правительственное задание!

– Вот его чемодан, - Олег взял из рук сотрудника огромный кожаный чемодан и раскрыл. Чемодан был доверху набит пакетами с крупой и сахаром. Под пакетами лежало пять кругов колбасы.

– Это вы тоже везете в главк? Там что же, банкет? - Коля прочитал служебное удостоверение директора и добавил: - У вас есть две возможности.

– Какие? - Директор опустил голову.

– Если вы настаиваете, что ехали в главк, я передам вас в военный трибунал, - это первая возможность.

– Я отвергаю ваши намеки! - заявил директор. - Делайте, что хотите!

– Идемте, - Коля вышел на улицу. У дверей клуба стоял ЗИС-101. - Садитесь. - Коля сел рядом с шофером, хлопнул дверцей.

– Куда прикажете? - спросил шофер. - Впрочем, догадываюсь: в НКВД, так?

– Мерзавец ты, Афанасий, - сказал директор. - Обещал помочь и продаешь меня при первом же испытании.

– Вы тоже не из Парижской коммуны, - злорадно отозвался шофер. - А органы разберутся, кто из нас большая гнида.

– Замолчите оба, - приказал Коля. - Где ваш завод?

– На Бутырском валу, - с готовностью отозвался шофер.

– Поехали.

…Это был не завод, а всего лишь мастерская по производству замков. В связи с нехваткой на фронте оружия и боеприпасов ее, как и многие другие подобные предприятия, превратили в маленький заводик по производству гранат. Во дворе стояли военные грузовики, около десятка женщин в ватниках грузили на них ящики с гранатами РГД. Женщины увидели ЗИС, побросали ящики и бросились к автомобилю:

– Тит Иваныч, - закричала пожилая женщина с красной повязкой на рукаве. - Разве это дело? Вот товарищи военные отказываются принимать!

– В чем дело? - Директор вылез из кабины. К нему тут же подошел молоденький лейтенант в замасленном, порванном обмундировании.

– Вас под трибунал, надо! - заорал он. - Что это за гранаты? Как они будут работать? Запалы где? Где запалы, крыса тыловая, к стенке тебя!

– Тихо, - директор в отчаянии посмотрел на Колю. - Алла Петровна, что же, я и отлучиться уже не могу? Где у вас голова, Алла Петровна? Запалы в третьей кладовой!

– А ключи - у вас… - спокойно парировала пожилая. - Вы так торопились в свой главк, Тит Иваныч, что про все на свете забыли!

– Сломали бы замок, - директор схватился за голову.

– За это - трибунал, сами знаете, - мстительно сжала губы Алла Петровна.

– А если бы я совсем не вернулся? - завопил директор.

– Тогда по вашей вине на фронте погибли бы люди, - тихо сказал Коля. - Так куда вы ехали?

– Работайте, - директор передал Алле Петровне ключи, и женщины ушли. - Я хотел… уехать из Москвы… - Директор бессильно присел на подножку ЗИСа. - Нервы не выдержали, товарищ полковник. Вы бы послушали, что немцы по радио передают.

– Продукты из чемодана раздайте своим работницам. Если встретимся еще раз, я лично сам пущу вам пулю в лоб, понятно?

– Все понял! - повеселел директор. - Прощаете, значит?

– Не прощаю, а даю возможность загладить совершенное вами преступление. Здесь вы делаете дело. А в яме вы уже ничего делать не сможете. Работайте.

Коля повернулся к шоферу:

– Почему не на фронте?

– Вот бронь, - шофер протянул Коле удостоверение.

Коля прочитал:

– А совесть у тебя есть?

– Сам страдаю, - уныло сообщил шофер. - Только решу - пора идти, жена в слезы, я назад.

– Значит, проводить тебя требуется? - спросил Коля.

– Нет! - Шофер отскочил. - Я сам! Можете не проверять! Афанасий Крючков - уже на передовой! Как часы.

– Учти сам и на ушко своему Титу скажи, - Коля поправил кобуру с пистолетом. - Москва закрыта. Нарушите свое обещание - мы вас из-под земли достанем! От нас уйдете - вас все равно расстреляют, советую помнить.

Коля ушел. За воротами его догнал ЗИС. Афанасий высунулся в окошко:

– Можно я вас подброшу, товарищ полковник?

– Подбрось. Я, понимаешь, устал ужасно.

Коля сел в кабину:

– Бронь твою я забыл тебе отдать. Держи.

Афанасий взял удостоверение, порвал на мелкие клочки и выбросил на мостовую…

Шли по Садовому кольцу. Фонари не горели. Темные громады домов сливались с мокрым асфальтом. Миша догнал Колю и пошел рядом.

– Как настроение? - подошел к ним Олег. - Честно сказать, я за одну сегодняшнюю ночь совсем разуверился в людях.

– Что так? - насторожился Коля.

– Николай Федорович, - вздохнул Олег. - Да вы оглянитесь: куда ни взгляни - одна накипь. Трусы, гады, смотреть противно. Если бы мне до войны кто-нибудь про сегодняшнюю ночь сказал, я бы его в НКВД сдал как контрреволюционера! А сейчас и сам вижу: много мы не замечали. И карали мало. Больше надо было к стенке ставить.

– Эх, Олег, Олег, - грустно покачал головой Коля. - Не ко времени разговор, а то я бы сказал тебе.

– Я бы тоже, - поддержал его Миша.

– Ну, скажи, скажи! - подзадорил друга Олег. - Ты у нас вообще адвокат по призванию. Что, неправ я?

– Ты просто узколобый. Не обижайся, - грустно сказал Воронцов. - Разве дело в том, что мы мало наказывали или применяли высшую меру? Да в любую трудную минуту вся сволочь всплывает на поверхность, это исторический закон! Что же ты, увидел десяток шкурников, а шесть миллионов москвичей не увидел? А эти шесть миллионов - они ведь настоящие! Они, между прочим, сейчас у станков стоят, в окопах мерзнут, и они, именно они защищают Москву! Вот она, Москва-то! Цела! И мы по ней идем!

– Ладно тебе, оратор, - смутился Рудаков. - Я одно хотел сказать: не ожидал я, что у нас столько еще дряни.

– Ребята. - Коля остановился, притянул Мишу и Олега к себе. - Вы оба правы, только Воронцов смотрит глубже, это уж точно. А не ожидал ты, что будет столько дряни, потому, что привык акафисты читать, а не правде-матке в глаза смотреть. Ничего. Партия в этом деле порядок наведет. - Коля посуровел и закончил: - Главное, не об успехах на каждом углу кричать. Главное - грязь железной метлой выметать, с любыми недостатками и просчетами бороться, невзирая на лица! Это придет, ребята, вы не сомневайтесь. Это будет!

Коля ушел в голову колонны. У Самотеки Садовое кольцо перегородили 'ежи'. В проходе дежурили двое красноармейцев.

– Привет пехоте, - поздоровался Олег. - Что слыхать?

– Постреливают, - отозвался красноармеец, всмотрелся в петлицы Олега и добавил: - Товарищ капитан.