если можно так выразиться, литературы. Виделся ему в этом какой-то привкус лицемерия. Он набрался нахальства и задал ей об этом вопрос.

- Да как тебе сказать? – смутилась Ольга. – Конечно, ты прав. Это, можно сказать, моя больная мозоль. Или тайный порок, как хочешь. Но…

- Леха так мало зарабатывает?

- Да нет. Скорее дело в патологической графомании. Разумеется, хотелось бы написать что-то такое… Ну, ты понимаешь. Только кому это нужно? В общем, не готова я пока от этого отказаться. Вот ты давно курить бросил?

- Месяца три назад.

- А до того сколько курил?

- Ну… Двадцать три года. Но ведь бросил же.

- Между прочим, «Преступление и наказание» тоже детектив.

- Ну, ты, мать, даешь! – восхитился Никита. – Сравнила себя с Достоевским. От скромности не умрешь.

- С Достоевским я себя не сравниваю, - обиделась Ольга. – Просто есть детектив – и детектив. Дело не в жанре. Можно даже богословский трактат так написать, что в руки не возьмешь. То, что сейчас с тобой происходит, не детектив? Или мои похождения за графскими сокровищами? Это уже не жанр, а жизнь. И потом, я стараюсь обойтись без чернухи и порнухи.

- И на том спасибо, - кивнул Никита. – А еще спасибо за помощь и за кофе.

- Не за что. Так я на тебя рассчитываю.

Кивнув неопределенно, – понимай как хочешь! – Никита вышел из квартиры. Лифт где-то потерялся, и он начал медленно спускаться по лестнице.

То, что узнала Ольга, совершенно гармонично вписывалось в общую картину. Интересно, а с Мариной Алексей познакомился, уже зная о ее богатенькой бабушке, или это был для него приятный сюрприз?

Ну что же, поработаем еще частным детективом.

                                               * * *

Тамара Губанова жила в Гавани, и добрался туда Никита уже затемно. Ее дом, если и не элитный, то все же вполне приличный, расположен был как-то уныло, на отшибе. Наверно, из окон виден залив, подумал Никита, подходя к двадцатиэтажной башне.

Адрес узнала все та же Ольга. Звонить и договариваться Никита не стал, поехал на свой страх и риск. Поискав взглядом окна на девятом этаже, он увидел в них свет. Вот только что ей сказать? О чем спрашивать? За всю дорогу от Шувалова до Гавани ему так и не пришло в голову ничего дельного. Оставалось надеяться на импровизацию.

- Кто? – спросил из-за двери густой бас, когда он нажал на кнопку звонка. Басу вторил утробный собачий лай.

- Я к Тамаре Губановой, - Никита попытался как можно обаятельней улыбнуться в глазок и помахал своим вишневым служебным удостоверением. – Из детективного агентства.

Обладатель баса задумался, но все же открыл дверь. К великому Никитиному удивлению, им оказалась миниатюрная женщина лет тридцати, одетая в небесно-голубой атласный халат. Ее длинные черные волосы крупными кольцами падали на плечи, пухлые губы казались еще больше из-за ярко- вишневой помады, между пальцами слегка дымилась длинная тонкая сигарета. Под стать оказалась и собака – черная блестящая такса с рыжими подпалинами, которая выскочила на площадку и принялась обнюхивать Никитины ботинки.

- Гутя, брысь! – рявкнула Тамара, и такса, виляя задом с двумя рыжими завитками-«подфарниками», нехотя вернулась в квартиру.

- Я по поводу вашего бывшего мужа, - Никита еще сильнее растянул рот в улыбке. – Скажите, вы с ним общаетесь?

- Молодой человек, мой муж умер пять лет назад, - с видом оскорбленной невинности отрезала вдовушка.

- Я имею в виду Алексея Бессонова.

- А-а… Этого… Ну, проходите, - Тамара посторонилась и дала ему войти. – Ботинки снимайте.

Развязывая шнурки, Никита подумал, что о характере незнакомой женщины можно составить первичное мнение, когда заходишь к ней в квартиру. Нормальная пригласит на кухню, но в ботинках. Стерва - в комнату, но заставит ботинки снять и ни в коем случае не предложит тапки. Крайний вариант – пригласить босиком на кухню, особенно если там линолеум или еще хлеще – плитка.

Именно так Тамара и сделала. Дернула подбородком в сторону белого пластикового столика: присаживайтесь. Сама села напротив. Интересно, предложит чай или кофе, усмехнулся про себя Никита. Вряд ли. Так и вышло.

- Ну, так что? – Тамара нетерпеливо дернула подбородком и пошевелила коленом, позволяя халату соблазнительно распахнуться. Впрочем, она тут же его строго поправила: мол, не про вас, молодой человек. – Что там насчет Бессонова? Жаль, что вы частный детектив, а не мент.

- Почему? – удивился Никита.

- С великим удовольствием поучаствовала бы в опознании тела. Ладно, не обращайте внимания. Спрашивайте.

- Вы не общаетесь? – едва открыв рот, Никита понял всю глупость вопроса, но было поздно: Тамара сочно расхохоталась, халат снова распахнулся, до самой критической отметки, и она уже не стала его поправлять.

- Разумеется, нет. Скажите, вы женаты? – Никита быстро кивнул. – В первый раз?

- Во второй, - нехотя ответил он.

- А с бывшей женой общаетесь?

- Нет. Вообще о ней ничего не знаю.

Это действительно было так. На Ирочке, студентке педагогического института, он женился на пятом курсе Голицынского училища, перед самым выпуском. Она поехала с ним в Приморье, на дальнюю заставу, полгода без особых жалоб терпела мерзкий климат, щелястый деревянный барак и унылое общество двух офицерских жен. А потом уехала в Москву на сессию. И больше не вернулась. Еще через год Никита приехал к ней и обнаружил на пятом месяце беременности. Развод оформили быстро и без особых сожалений – у нее фактически был другой муж, а у него все уже перегорело. Он и женился-то на ней сгоряча, уж больно не хотелось ехать на заставу одному - где потом супругу искать. После развода они ни разу не виделись, и вспоминал Никита о своей недолгой супружеской жизни редко и с известной долей недоумения: это что, было на самом деле?

- Ну вот видите! – Тамара подперла щеки двумя руками, отчего ее глаза превратились в две щелочки. – Не знаю я о нем ничего. И знать не хочу.

- Вы знаете кого-нибудь из его друзей?

- Из друзей? – Тамара задумалась, вытащила из кармана сигареты и зажигалку, протянула Никите, но тот отказался. Закурив, она выпустила в потолок мощную струю дыма. – У нас мало кто бывал. Да и мы с ним ни к кому не ходили. Разве что один парень, он у нас на свадьбе свидетелем был. Кажется, Лешин одноклассник. Виктор его зовут. Фамилия… Странная такая фамилия. Обрюзговец. Или Обрызговец? Не помню точно.

- А как его найти, Обрызговца этого, не подскажете?

- Года три назад он работал в компьютерном магазине на Московском проспекте. Напротив «Электросилы». И жил где-то там рядом.

Никита задал еще пару вопросов, но больше ничего интересного Тамара ему не сказала, разве что вылила на бывшего супруга громадную бочку помоев. По всему выходило, что Алексей – натуральное исчадие ада.

На следующее утро Никита позвонил своей начальнице Инне и попросил отпуск за свой счет – по семейным обстоятельством.

- Да что там у вас, не понос, так золотуха! – возмутилась Инна. – То юбилеи, то аварии, то похороны. Работаешь без году неделя, а туда же, отпуск!

Никита извивался ужом и сочился сиропом. В конце концов Инна сдалась и отпустила его на неделю,