— Дедушка, вы совсем не старый.

Доналд не обратил на нее внимания. Глубоко вздохнув, он оперся на трость, потом выпрямился в полный рост. Он медленно вышел из зала, все четверо смотрели ему вслед. Ни Линда, ни Роберт не проронили ни слова.

Дуглас посмотрел на Сару, и она кивнула, поняв его невысказанный вопрос. Он обошел вокруг стола и отодвинул ее стул. Когда она встала, Дуглас положил руку ей на спину и повел в холл, к величественной лестнице. Сара не стряхнула его руку и не отстранилась.

Она не могла спросить у матери, почему та оставила Килмарин и не вернулась. Были лишь слова деда и всепоглощающее чувство потери.

Гнев сейчас подходящее убежище, но даже в гневе она была расстроена. И кто объект ее гнева? Мать, скрывавшая тайну? Дед с его горечью? Или она сама, думавшая только о том, чтобы приехать в Шотландию, а не о том, как ее там примут?

— Как ты? — Остановившись у подножия лестницы, Дуглас повернулся к Саре.

Она отвела глаза, чтобы не встречаться с его проницательным взглядом.

— Сара?

Она кивнула. Ну почему он всегда должен видеть, что она плачет?

— Все хорошо, — сказала она, протолкнув слова сквозь ком в горле. — Правда.

Он молча повел ее в отведенные им покои.

Там он зажег лампу в гостиной и проводил Сару к дивану перед камином. Она не возражала, когда Дуглас разжег огонь. Несмотря на лето, в комнате было холодно. Или она застыла.

Закрыв глаза, Сара мечтала оказаться подальше от Килмарина.

— Я приготовлю тебе ванну.

Открыв глаза, она увидела склонившегося над ней Дугласа.

— Тебе не нужно быть моим слугой, — сказала она, припомнив его слова. — И моим лакеем.

— Я не возражаю иногда прислужить тебе, Сара, — улыбнулся он. — У меня нет титула, который требовал бы от меня определенного поведения. Но обращаться со мной как со слугой я никому не позволю.

— Я искренне сомневаюсь, что тебя принимали за лакея.

Взяв его за руку, она встала, но он, вместо того чтобы отстраниться, шагнул ближе, носки его башмаков исчезли под ее пышными юбками. Дуглас был настолько близко, что его теплое дыхание овевало ее лоб.

Внезапно у нее снова перехватило дыхание, не слезы заставили ее замолчать. Какие-то другие эмоции, поразительно яркие, захлестнули ее, как будто он был солнечным светом и, просто стоя рядом, высвечивал все ее темные уголки.

— Ох, Дуглас. Я сделала ошибку, приехав сюда, — сказала она так тихо, что ему пришлось наклонить голову, чтобы расслышать. Его щека, покрывшаяся к вечеру щетиной, мягко коснулась ее, и Сара вздрогнула. Когда он хотел отстраниться, она удержала его, положив левую руку на его лицо.

— Почему ты не сделал меня своей женой? — сказала она и, ужаснувшись, тут же отпрянула.

Что заставило ее задать этот вопрос? Уронив руку, она смотрела на Дугласа.

— Я должен был совратить тебя, пока ты плакала? — улыбнулся он. — Время было неподходящее, Сара. Но мое желание не исчезло.

Не надо было ей поднимать эту тему.

— Разве то, что я не могу заснуть без твоего аромата, тебе ни о чем не говорит?

Она не отвечала.

— Или то, что мои мечты, нравится тебе это или нет, заполнены тобой?

— Почему мне это должно не нравиться?

— Мужчина не создан безбрачным существом, леди Сара, — ответил он. — И я желаю тебя. Что еще я могу для тебя сделать? — спросил Дуглас, отстранившись. — Я имею в виду, кроме ванны, — добавил он. Лицо у него было мрачное, взгляд пристальный.

«Не смотри на меня так, будто я желанна. Не суди меня по своим стандартам чести, они выше, чем я могу надеяться достигнуть. Не раздевайся передо мной, как будто я настолько холодна и бесчувственна, что меня это не трогает».

— Ничего, — сказала она. — И даже этого ты не должен делать.

Он поднял руку, останавливая ее возражения. Сара ответила улыбкой.

Дуглас открыл кран холодной воды, потом горячей, подумав, что он легко привык бы к таким удобствам. Не нужно вызывать слуг в свою спальню.

Он вернулся в гостиную, Сара все еще сидела у камина и задумчиво смотрела на огонь.

— Твоя ванна готова, — сказал он, опуская рукав.

Она подняла глаза.

— Я нашел душистую соль и добавил в воду.

— Ты весьма сведущ в дамском купании.

— Это нетрудно. Налить воду в бадью и добавить что-нибудь для приятного запаха.

Сара улыбнулась и встала.

— Ты прав. Это действительно звучит достаточно просто. Но все равно спасибо за беспокойство.

— Иди, прими ванну, — сказал Дуглас. — Мне найти ночную сорочку и халат в твоих вещах?

У нее был такой испуганный вид, что он улыбнулся.

— Я сама это сделаю, — быстро сказала Сара и шагнула к своим чемоданам. Вытащив нужные вещи, она прижала их к груди и скользнула за ширму в ванную.

— Потереть тебе спину?

В ответ тишина, потом смеющийся голос Сары:

— Нет!

Дуглас вернулся в гостиную, помешал угли в камине и сел на диван. Плеск воды заставил его улыбнуться. Подготовка ванны была таким простым делом, а Саре так трудно было принять это.

«Почему ты не сделал меня своей женой?» Таков был вопрос.

«Потому, моя прекрасная девственница, что я хотел соблазнить тебя, но провидение бросило между нами все возможные преграды».

С этой мыслью он отправился на поиски виски.

Выйдя из ванной, Сара увидела, что Дуглас исчез. Его не было ни в спальне, ни в гостиной. Она заплела волосы, почистила зубы, сложила одежду и убрала ее, а он так и не появлялся.

Разочарованная, она села на край кровати. Сара не спала рядом с мужем со времен Чейвенсуорта. Как глупо ожидать этого сегодня вечером.

Кровать была невероятно мягкая и настолько большая, что казалась островом. Матрас чуть прогибался в середине. Сара отметила про себя, что нужно поговорить с экономкой, чтобы добавили дополнительные ремни, и тут же остановила себя. Тут не Чейвенсуорт, и вряд ли персонал будет рад ее совету.

Закрыв глаза, она пожелала себе уснуть, хотя и оставила для Дугласа свет. Она будет думать о чем- нибудь приятном. Возможно, она вспомнит иллюстрацию в книге, закат над холмами, вихрь грозовых туч, Дугласа… нагого.

Нагой Дуглас. Вряд ли это видение поможет заснуть. Скорее потянет на размышления. Закрыв глаза, Сара сосредоточилась на воспоминаниях. Ступни у него были длинные и узкие, на ногах волосы, но не так много, чтобы прикасаться было неприятно. Торс… ее пальцы часто играли с легкими завитками волос на его груди.

Она могла бы сейчас подумать о вещах более приличных, но сомневалась, что это будет столь интересно.