она взяла его на руки, он недовольно заворчал, но она нежно улыбнулась и приложила палец к губам. Малыш затих, очевидно, понял, что перед ним мать. Правда, от груди отказался, когда она хотела его покормить.
Из окна она видела, как они целовались и обнимались. Впрочем, ей нет до них никакого дела. Теперь у нее есть ребенок. Она крепче прижала его к груди. Они украли ее дитя, а она все-таки нашла его, живого и невредимого, такого восхитительно-теплого. Какое счастье, что он перестал плакать!
Она больше не могла выносить его крики.
Они возвращались в Ненвернесс.
Хью не заметил, как пролетело время, он вообще ничего не замечал, кроме Кэтрин. Если бы на него обрушилась скала, он бы, наверное, даже не почувствовал.
Внезапно его охватило смутное беспокойство. Слишком тихо в лесу, будто рядом притаилась опасность.
Неожиданно Хью услышал пронзительный вопль Кэтрин и вслед за ним мелодичный голос своей жены:
— Не подходи ко мне, слышишь?
Край леса граничил с линией скал вокруг Ненвернесса, и там стояла Сара в ветхом шерстяном плаще, слишком ненадежной защите от такой стужи, руки без перчаток замерзли и покраснели. Она прижимала к груди Уильяма, который дрожал то ли от страха, то ли от холода.
Кэтрин бросилась к сыну, не помня себя от ярости. Сара не имела права выносить его на мороз, да еще в одной ночной рубашке.
Сара взмахнула рукой, словно отгоняя соперницу. Только сейчас Кэтрин осознала, в какой опасной близости к краю стояла ее племянница… Уильям практически висит над бездной, утыканной грозными острыми скалами. Она зажала рот, чтобы не закричать.
Уильям не сопротивлялся, правда, не сводил с матери широко открытых глаз, в которых застыл ужас.
Мальчик будто понимал, что сейчас его жизнь находится в руках этой странной женщины.
— Я всегда старалась быть тебе другом, — медленно начала Сара, и ее спокойный, рассудительный тон еще больше напугал Кэтрин. — А ты всегда старалась забрать то, что принадлежало мне.
— Неправда, — с трудом выговорила Кэтрин, сглотнув противный комок, подступивший к горлу. Ладонь Хью легла ей на руку, но она нетерпеливо сбросила ее.
— Сначала мое имя, потом мой дом, теперь и моего мужа, — продолжала Сара. — Я не могла тебе противостоять, ты отбирала все, что хотела.
— Сара…
Какая мольба дойдет до ее сердца? Какие слова пробьются сквозь ее хитрую коварную улыбку?
— Ты, жестокая, не остановилась даже перед тем, чтобы отобрать у меня ребенка. — Сара крепче стиснула драгоценную ношу.
— Я сожалею о твоей утрате.
Кэтрин произнесла это спокойно, чтобы не выдать терзавшего ее страха, и протянула руки к сыну, но Сара, покачав головой, еще на шаг придвинулась к краю бездны. Кэтрин замерла, понимая, что любое неосторожное движение может стоить Уильяму жизни.
— Но я нашла свое дитя, тебе не удастся им завладеть. Ты больше ничего не украдешь у меня, Кэтрин, — победоносно заключила сумасшедшая.
— Уильям не твой ребенок, Сара. Посмотри на него. Сегодня ему исполнилось шесть лет, он давно не младенец.
«Боже, умоляю, сделай так, чтобы эти глаза хоть минуту поглядели на мир трезво! Пусть она увидит, что Уильям не тот, за кого она его принимает…»
— Ты ведь ищешь ссоры со мной, Сара, — вмешался Хью. — Признаюсь, я не был хорошим мужем.
— Когда-то ты любил меня.
Полувопрос, полуутверждение. Макдональду хотелось сказать, что он никогда не любил Сару, но сейчас не время выяснять отношения.
— Такую жену нельзя не лелеять, — согласился он, надеясь, что не выдал себя взглядом, и протянул руки, словно желая ее обнять. Их разделяли всего четыре фута.
— Как вы могли забрать моего ребенка? Он плакал, звал меня, — со слезами в голосе проговорила несчастная.
— Пожалуйста, отпусти его, — взмолилась Кэтрин. Сара покачнулась и едва не уронила Уильяма. Сердце несчастной матери бешено заколотилось, но, овладев собой, она повторила: — Отпусти его. Ребенок ни в чем не виноват.
— На этот раз тебе не удастся его отобрать! — отрезала Сара. Ее голос, потеряв обычную напевность, стал резким, почти грубым, в нем слышалась угроза. — Ты всегда хотела иметь то, что принадлежало мне. Но своего ребенка я тебе не отдам.
Последний уверенный шаг, и Макдональд протянул к ней руки. Сара улыбнулась мужу, не обращая внимания на тихий плач Кэтрин.
Улыбка была очаровательной, глаза ясные, полные странного веселья. А потом она сделала один маленький шажок назад.
Кэтрин увидела побелевшее от ужаса лицо сына, услышала его отчаянный вопль, у нее вырвался нечеловеческий крик, и в следующее мгновение она упала без чувств.
Глава 26
— Так и не заговорила? — осторожно спросил Хью, ожидая, пока глаза привыкнут к полумраку. Кэтрин с отрешенным лицом сидела у постели сына, одной рукой обнимая Уильяма, словно охраняла его сон.
— Нет, — покачала головой Молли. — Ни словечка не проронили ни она, ни он.
Это была поистине странная ночь, безмолвная и неподвижная. Мальчик спал, временами судорожно вздрагивая, а мать несла вахту рядом, готовая при малейшей опасности броситься на его защиту. Сцена производила тягостное впечатление, даже если не знать причин, ее вызвавших, — уж слишком бесстрастное лицо у матери и слишком выразительное у ребенка, когда его сон прерывал очередной кошмар.
— Она даже не ложилась? — прошептал Хью.
По его голосу чувствовалось, что он сильнее беспокоится о Кэтрин, чем горюет о потере жены, хотя Молли, возможно, этого и не заметила. Макдональд собственноручно достал искалеченное тело Сары и принес в замок, но даже не стал дожидаться, пока милосердный саван скроет от него жуткое зрелище. Похороны состоялись без промедления, могилу для самоубийцы вырыли чуть поодаль от основного кладбища, где покоились обитатели Ненвернесса. Даже это было сделано без охоты, никто не желал хоронить супругу лэрда по-христиански. Ненвернессцы предпочли бы сжечь ее на костре, как в прежние времена сжигали ведьм, а пепел развеять по ветру. Однако человечность возобладала, тем более что за Сару вступился Робби.
Приближалась следующая ночь, а Кэтрин по-прежнему отказывалась выйти из комнаты и покинуть спящего ребенка, которого она чуть не потеряла.
Хью понимал ее чувства.
Замешкайся он хоть на секунду, промахнись хоть на дюйм, и Уильям упал бы прямо на острые камни. Если бы в последний момент лэрду не удалось оттолкнуть Сару и схватить мальчика за ногу, Кэтрин бы сейчас бодрствовала у гроба сына.
Макдональд догадывался, что она не только переживает за Уильяма, а еще и винит себя в смерти племянницы.
Он сел около нее на стул, слишком маленький для такой внушительной тяжести, и понуро опустил голову, понимая, что в такой момент обязан находиться рядом с любимой.
Теперь горюй не горюй, а Сару не воскресишь, можно сколько угодно казнить себя, это ничего уже не изменит. Но как убедить Кэтрин? Где найти простые, мудрые и добрые слова, которые проникли бы ей в душу? Как убедить в том, что он разделяет ее страдания?
— Я люблю тебя, — нарушил часовое молчание лэрд и сам удивился сказанному.
