Пахла ночь, как голландский сыр,Когда, прожевав урюк,Ушел искать красавец Тыр-ПырКрасавицу Тюк-Матюк.Сто лет искал он ее везде,На небе и под водой.Нашел он ее в Коп-Чик-Орде,Что рядом с Кишмиш-ордой.Она вскричала: «Бэбэ, мэмэ!Полундра! Мизер! Буза!»Хотя он не понял ни бе ни ме,Сверкнули его глаза.Призвал к себе их абориген,Владыка Туды-Сюды.И жирный лама Глотай-ПургенСказал им: «Аллаверды!»Еще сказал он: «Пардон, батыр,Битте-дритте Утюг!»И пала в объятья красавцу Тыр-ПырКрасавица Тюк-Матюк.
Хлеб, любовь и Азия
(Гарольд Регистан)
По мотивам поэмы «Звезды в снегу»На полевом далеком стане(Не уточняю, что за стан)Однажды в труженицу МанюВлюбился труженик Степан.Она сама к нему тянулась,Шептал он что-то, к ней припав…И это дело затянулосьНа много полновесных глав.И вдруг он встал.– Послушай, Манька!Послушай, звездочка моя,Прости, любимая, но встань-ка,Гляди, о чем подумал я.Я за тебя отдам хоть царство,С тобою быть всегда готов,Но знаешь, сколько государствуМы можем недосдать пудов?!Она вскочила.– Невозможно!Пошли! Того гляди, гроза…И разом вспыхнули тревожноИх изумрудные глаза.О как они в труде горели!На них залюбовался стан.Они умаялись, вспотели,Но перевыполнили план!Не сорвались хлебопоставки…Над степью плыл густой туман.И снова на широкой лавкеМарусю обнимал Степан.И вновь она к нему тянулась,Шептал он что-то, к ней припав.И это снова затянулосьНа много полновесных глав.