Каролайн задумчиво сощурилась. Возможно, она, как новый человек, поможет разрешить конфликт, выступить, так сказать, в роли миротворца. Наверняка есть золотая середина, устраивающая обе стороны. Ради Андреа нужно ее найти. Квентин ведь здравомыслящий человек, он тоже должен это понимать.

— Давайте присядем, - предложила Керри, выскальзывая из объятий Квина и пододвигая один из резных стульев к пожилой даме.

— А-а, молодая жена! - Ненависть и злоба, сквозившие в голосе, отразились в полной мере в глазах миссис Элдридж.

— Никто не собирается отнимать у вас внучку. Вы можете навещать Андреа в любое время, когда пожелаете, так ведь, Квин? — Керри с мольбой посмотрела на мужа.

— Нет, она утратила такую привилегию.

Квентин вышел вперед, словно защищая Керри от другой женщины, нарушительницы их спокойствия.

Надо сказать, что гораздо больше Керри была напугана несговорчивостью и холодной отчужденностью супруга, чем угрожающим выражением лица несчастной женщины, от которой тот пытался ее загородить. Как он может быть таким бесчувственным?

— Но, Квин, не лучше ли?..

Муж бросил на нее холодный взгляд, словно видел ее в первый раз.

— Ты абсолютно не понимаешь, о чем просишь, Керри! Лучше не вмешивайся... Стефани, вы только посмотрите на себя! — обратился он к пожилой женщине, неодобрительно покачав головой.

— Всего лишь пара бокалов!

— Пожалуй, вам этого достаточно, — убийственно спокойным голосом заметил Квентин.

— А как еще мне было вынести сегодняшний день? — прошипела подобно змее миссис Элдридж. - Она в курсе? - Ее затуманенный взгляд переключился на хрупкую фигурку в белом шелковом платье за его спиной. — Нет, бедняжка слишком глупа, чтобы догадаться о том, что происходит на самом деле. Полагаю, доверчивая девочка считает, что ты женился на ней по любви! — Она омерзительно расхохоталась. - Да-а, ты здорово одурачил ее, бедняжка смотрит на тебя, как на божество.

Яростный стон, прорвавшийся сквозь его стиснутые зубы после такого замечания, привлек внимание Керри. У Квентина заходили желваки.

— Стефани, думаю, вам лучше уйти, пока я не вызвал охрану, — пригрозил Квин.

Сердце Каролайн обливалось кровью, оттого что ее муж так жестоко обходится с подавленной, расстроенной женщиной. Протянув ладонь в знак примирения, Керри шагнула навстречу Стефани, невзирая на предупреждающе-суровое ворчание супруга, и уже хотела дружелюбно положить руку на плечо седовласой женщины, как та обернулась и бросила на нее полный ненависти взгляд. Столько злобы было в том взгляде, что девушка невольно отшатнулась назад, почти налетев на Квентина. Он мигом притянул ее к себе.

— Тебе не удастся заставить меня молчать! — тонкие губы сложились в противную улыбку. - Нет, только не в этот раз. Я требую справедливости в память о моей девочке. Я расскажу твоей драгоценной невесте, за какое чудовище она вышла замуж, тебе меня не остановить! Все это время я молчала только ради внучки.

Квентин спрятал Каролайн за спину. Секунду он смотрел на ее испуганное лицо.

— Не слушай ее, Керри, она несет в себе яд.

— Поищи Марка, пусть он заберет свою мать. Я побуду пока здесь с ней.

Квин покачал головой.

— Ты не должна выслушивать эту женщину.

— Я понимаю, что сейчас в ней кричит горе.

— Он рассказывал тебе о моей маленькой Гленде?

— Да, Квин сказал, что мать Андреа умерла из-за осложнений при родах.

— Врачи это подтвердили, потому что он подкупил их. Заплатил, чтобы официально была указана именно такая причина смерти. Но на самом деле моя дочь покончила с собой вскоре после родов, это он довел ее до самоубийства! — бросила она ядовитое обвинение, тыча дрожащим тонким пальцем в ужасающе-молчаливую фигуру Квентина.

Каролайн потеряла дар речи. Она с ужасом взглянула на мужа, показавшегося вдруг таким далеким!

— Он соблазнил ее, оставил беременную на произвол судьбы, а ей было всего лишь семнадцать лет!

— О Боже!.. Нет... Не может быть! Квин... - Она с мольбой взглянула на стоящего рядом с ней мужчину, не веря собственным ушам.

Но тот молчал и, казалось, даже не собирался ничего отрицать.

— Покончила с собой?.. — одними губами переспросила Керри.

— Мы ничего этого не знали, даже не представляли, кто отец ребенка, пока не нашли ее дневник. Там моя девочка описала, как этот негодяй соблазнил ее и бросил, когда узнал, что она ждет от него ребенка. Дочь писала о своих страданиях, объясняла, что не хочет больше жить.

Кэролайн чувствовала, что весь мир вокруг нее рушится, словно карточный домик.

— А теперь, — беспощадно продолжала Стефани, — этот убийца пытается отнять у меня ребенка, которого он никогда не хотел!

— Квентин, скажи... — Керри поймала его за руку. — Скажи, что это неправда! Нет, здесь какая-то ошибка! Скажи ей!

— Керри, найди Марка. Объясни ему, что его мать пьяна.

— Квентин, скажи ей, что это ложь! — почти истерично прокричала Каролайн.

— Он не может так сказать, потому что это правда!

И Стефани Элдридж триумфально удалилась. Воцарилась звенящая тишина. Керри повернулась к Клаффу.

— Произнеси же хоть что-нибудь!..

То, что он не пытается оправдываться, убивало Керри.

— Андреа не нежданный ребенок. Я не отказывался от нее, поверь мне.

— Поверить тебе?'— повторила она недоуменно, словно он говорил на иностранном языке. - Ты слишком много от меня требуешь.

— Брак основан на доверии.

— Доверие в твоем понимании означает, что я должна принимать все твои слова на веру без лишних вопросов? Как удобно, неправда ли? Кстати, насчет брака... Позволь напомнить, что наш как раз основан на лжи, — чуть не задохнулась Каролайн.

Квентин Клафф сильнее поджал губы.

— Изначально так было задумано, но теперь все изменилось, — сухо произнес он.

Она покачала головой. Ее муж произнес то, что она так жаждала услышать, но теперь время таких признаний прошло.

— Значит, ты не отрицаешь, что Гленда была несовершеннолетней?

— Как я могу это отрицать?

— И что она не умерла при родах, а наложила на себя руки?

— У нее была тяжелая форма послеродовой депрессии.

Каролайн изучала красивое, стольких женщин сводившее с ума лицо: ни раскаяния, ни угрызения совести — ничто не отражалось на нем. Никаких чистосердечных признаний и покаяний в том, что он поступил неправильно и теперь пытается загладить вину перед дочерью, так и не последовало. «Либо доверься мне, либо...» — говорил его взгляд.

Он хотя бы вообще осознает, что ему есть, за что просить прощения? Или считает, что всемогущий Квентин Клафф выше других смертных?

— Сильный человек находит в себе смелость признать свои ошибки. Я теперь хочу услышать твою сторону.

Его губы скривились.

— Как щедро с твоей стороны. Это послужило последней каплей.