Он исчез вместе с халатом и кубком.

Крэйн понял, что снова идет дождь — вжался лицом в теплую пепельную грязь, открыл рот и попытался глотнуть жижу. Потом опять пополз.

Его вел вперед инстинкт. Ему нужно было куда-то попасть. Он знал, это как-то связано с морем, с берегом моря. Там, на берегу, что-то его поджидало. Это «что-то» поможет понять все происходящее. Нужно к морю если оно еще существует.

Грохочущий дождь будто тяжелой доской бил по спине. Крэйн остановился, рывком перекинул рюкзак на бок и исследовал его одной рукой. В нем было ровно три вещи: пистолет, плитка шоколада и банка консервированных персиков. Все, что осталось от двухмесячных запасов. Шоколад совсем раскис. Лучше съесть его до того, как пропадут питательные свойства. Но в следующий раз может не хватить сил, чтобы открыть персики.

Крэйн вытащил банку и набросился на нее с консервным ножом. К тому времени, как он проткнул ее и с трудом снял крышку, дождь прошел.

Жуя персики и потягивая маленькими глотками сок, он смотрел, как дождевая пелена спускается перед ним по склону морского дна. Сквозь грязь хлынули водяные потоки. Уже прорезались маленькие каналы, которые в один прекрасный день станут новыми реками — в тот день, который он никогда не увидит, и никто другой тоже. Смахнув в сторону пустую банку, Крэйн подумал; последнее живое существо на Земле обедает в последний раз. Последний акт метаболизма.

За дождем налетит ветер. Крэйн уже изучил это за бесконечные недели в пути. Через несколько минут задует и будет сечь его облаками пепла и золы. Он пополз вперед, мутными глазами выискивая убежище на серой бесконечной плоскости.

Эвелин тронула его за плечо. Крэйн знал, что это она, еще до того, как повернул голову, — свежая и нарядная в своем ярком платье, вот только ее прекрасное лицо омрачено тревогой.

— Стивен, — говорит она, — ты должен спешить!

Он любуется тем, как ее гладкие волосы волнами струятся по плечам.

— Ах, любимый, — восклицает Эвелин, — ты ранен!

Она быстрыми нежными движениями дотрагивается до его ног и спины. Крэйн кивает.

— Это во время спуска, — отвечает он. — Я не очень хорошо умею пользоваться парашютом. Мне всегда казалось, что спускаются плавно — будто ныряют в постель. Но земля наскочила на меня, как жесткий кулак. А Юмб вырывался у меня из рук. Я ведь не мог его выпустить.

— Конечно же нет, дорогой, — соглашается Эвелин.

— Поэтому я просто держал его и пытался поджать ноги, — рассказывает Крэйн. — А потом что-то ударило меня по ногам и в бок…

Он замолкает в нерешительности, размышляя, знает ли она, что произошло на самом деле. Ему не хочется ее пугать.

— Эвелин, любимая, — зовет он, пытаясь поднять руки.

— Нет, милый, — говорит она, испуганно обернувшись. — Тебе нужно торопиться. Берегись того, что сзади!

— Пепельные бури? — Он поморщился. — Я с ними уже отлично знаком.

— Не бури! — кричит Эвелин. — Что-то другое. Ах, Стивен…

Она исчезла, но Крэйн понимает ее правоту. Что-то находится позади и его преследует. Подсознательно он чувствовал угрозу, окружившую его, как саван.

Крэйн помотал головой. Вообще-то, это невозможно. Он — последнее живое существо на Земле. Откуда тогда угроза?

За спиной взревел ветер, и через мгновение налетели тяжелые тучи пепла и золы. Они хлестали его, разъедая кожу. Тускнеющими глазами он увидел, как они накрыли грязь тонкой сухой коркой. Крэйн подтянул под себя колени и закрыл голову руками — сунув под нее рюкзак как подушку, приготовился пережидать бурю. Она пройдет так же быстро, как и дождь.

Буря создала страшную путаницу в его больной голове. Он, как ребенок, хватался за обрывки воспоминаний, пытаясь сложить их воедино. Почему Холмиер так злится на него? Ведь не из-за того спора?

Какого спора? Ну, до того, как все случилось.

Ах этого!..

Крэйн стоял и восхищался гладкими обводами корпуса своего корабля. Крышу с ангара сняли, и поднятый нос ракеты покоился на раме, нацеленный в небо. Рабочий аккуратно чистил внутренности двигателей.

Из корабля донеслась приглушенная ругань, потом что-то загремело. Крэйн забрался по короткой железной лестнице наверх и заглянул внутрь ракеты. Внизу, в нескольких футах от него, два человека устанавливали большие баки с раствором железа.

— Полегче там, — крикнул Крэйн. — Вы что, хотите расколошматить корабль?

Один из рабочих поднял голову и ухмыльнулся. Крэйн понял, о чем он думает: корабль сам разорвется на куски. Так говорили все. Все, кроме Эвелин. Она в него верила. Холмиер тоже этого не говорил, но считал Крэйна безумцем по другой причине.

Спустившись, Крэйн увидел, что в ангар вошел Холмиер в халате нараспашку.

— Вспомнишь черта, и он появится, — пробормотал Крэйн.

Заметив Крэйна, Холмиер сразу заорал:

— Послушай…

— Опять снова здорово, — вздохнул Крэйн.

Холмиер выудил из кармана пачку бумаг и помахал ею перед носом товарища.

— Я полночи не спал, снова в этом копался. Говорю тебе, я прав! Абсолютно прав.

Крэйн посмотрел на уравнения, написанные сжатым почерком, потом на покрасневшие глаза Холмиера. Тот был еле жив от страха.

— В последний раз повторяю, — продолжал Холмиер. — Ты используешь свой новый катализатор на растворе железа. Хорошо. Я допускаю, что это удивительное открытие. Отдаю тебе должное.

Удивительное — не то слово. Крэйн отдавал себе в этом отчет, потому что не был тщеславен и знал, что сделал открытие случайно. Только случайно можно наткнуться на катализатор, который вызывает расщепление атомов железа и производит десять в одиннадцатой степени эргов энергии на каждый грамм топлива. Никто бы не мог до такого додуматься.

— Ты считаешь, у меня ничего не выйдет?

— Долететь до Луны? Вокруг Луны? Возможно, Шансов пятьдесят на пятьдесят. — Холмиер провел рукой по гладким волосам. — Но Стивен, пойми ради Бога, я волнуюсь не за тебя. Хочешь погибнуть, дело твое. Я боюсь за Землю.

— Чушь собачья. Иди проспись.

— Вот смотри… — Холмиер трясущейся рукой ткнул в бумажки. — Какую бы ты ни разработал систему подачи и смешивания топлива, стопроцентной эффективности не добиться.

— Из-за этого и шансов пятьдесят на пятьдесят, — сказал Крэйн. — Ну и что тебе не нравится?

— Катализатор, который улетучится через сопла ракеты. Ты понимаешь, что будет, если хоть одна капля упадет на Землю? Она запустит цепную реакцию распада на всей планете! Она захватит все атомы железа — а оно повсюду. Тебе будет НЕКУДА вернуться.

— Послушай, — устало произнес Крэйн. — Мы все это уже много раз пережевывали.

Он подвел Холмиера к основанию рамы, на которой стояла ракета. Внизу железный каркас корабля заканчивался двухсотфутовым углублением шириной в пятьдесят футов, выложенным огнеупорным кирпичом.

— Вот эта штука — для начального выхода пламени. Если какие-то частицы катализатора просочатся сюда, они нейтрализуются вторичными реакциями в ловушке. Ну, теперь доволен?

— Но во время полета ты будешь угрожать планете до тех пор, пока не преодолеешь предел Роще, — упорствовал Холмиер. — Капля неактивированного катализатора в конце концов упадет на Землю, и тогда…

— Все, объясняю последний раз, — перебил Крэйн. — Есть пламя выхода оно задержит любые