Некоторые из нападавших уже прорвались вперед, и я меняю установку прицела на «двести».
Пятью выстрелами я кладу двоих молодцев в ярких мотокуртках, что почти отрезали нашим дозорным путь к отступлению. Тот, что был в желтой куртке, получил пулю между лопаток, а его напарнику выстрелом раскололо черно-красный шлем.
«Что-то давно АГС не стрелял!» — мелькает заполошная мысль, но оборачиваться времени нет — надо стрелять.
«Вроде меньше их стало? Ан нет! Вон, по канавке десяток пробирается…»
Выстрел! — шедший первым невысокий бредун в относительно новом и чистом армейском «комке» будто споткнулся, упав ничком в рыжую глину. На лице следующего — долговязого молодого парня с мосинским карабином в руках застыло удивленное выражение. Выстрел! — и прижав карабин к простреленной груди, долговязый исчезает из виду.
«Вот и второй магазин закончился, а они все лезут… — кто-то тянет меня за ногу. — Сейчас я тебе…»
Это один из южан, рот открывает, а из-за музыки ничего не слышно.
песня оборвалась на полуслове.
— Второй велел передать, что они нашу местную сеть помехами задавили! — немолодой уже прапорщик надсадно кричит. — Связь с летунами есть! Подлетное время — две минуты! Второй просит вас укрыться за броней! — На соседнем «тигре» наконец ожил-затявкал гранатомет, останавливая очередную попытку бредунов прорваться к машинам. Воспользовавшись передышкой, я скатываюсь по крыше. Прапорщик же, широко размахнувшись, кидает уже начавшую истекать красным дымом шашку точно в центр группы наших машин и, пригнувшись, бросается к нашему «бронекатафалку».
— Гляди, Следопыт! Ваши! — все так же сипло орет мне прямо в ухо южанин и тычет рукой куда-то на юго-восток.
Над кромкой далекого леса, блестя в первых лучах еще скрытого от нас солнца лопастями, хищно наклонив лобастые морды к земле, высоко — метрах в пятистах от земли несется пара «двадцать четвертых».
С боковых пилонов срываются дымные стрелы НУРСов.[73]
— Внутрь! — не знаю, что у них там загружено, но под свои же осколки попадать очень не хочется.
После триумфального выступления наших вертолетчиков надобность в поспешном оставлении здешних краев как бы и отпала, но приказ есть приказ, а потому все суетятся, как подорванные.
«Ишь, как вставило! — я улыбнулся, увидев, что Тушканчик тащит очередную охапку трофейных стволов к нашей машине. — Зуб даю — самые редкие и дорогие отобрал! В предыдущей партии он притащил даже один „Галил“[74] и неизвестно как оказавшуюся в наших краях шведскую штурмовую Ak5.[75] Хотя почему это неизвестно — вполне себе известно. Среди немногих уцелевших после побоища пленных парочка упомянула про фантастическую по размеру награду за мою голову, обещанную им неким Дубом. Тушканчик даже пошутил: „Знал бы, что за тебя столько дают, — сам бы отволок! Ну да не судьба…“ — и теперь пытается добрать трофеями. Надо бы его остановить, а то пилот „коровы“ уже крайне неодобрительно поглядывает в нашу сторону… Нам еще повезло, что второй „тигр“ мы по договоренности с Трезубцем здесь оставляем. Как средство усиления, а то бы летун точно истерику устроил».
Мимо меня прошла группа «новеньких» во главе со своим командиром, рядом с которым я с некоторым удивлением заметил и Сантика.
— Володя, — окликнул я его, — подойди, пожалуйста!
Он остановился, видно, в опасении потерять столь внезапно обретенную близость к новому местному начальству, но, сообразив, что начальство никуда не денется, приблизился ко мне.
— Улетаешь? — И он опасливо покосился на начавшие прогревать двигатели «крокодилы». Я его отлично понимал — когда мне довелось первый раз увидеть с близкого расстояния работу вертолетов огневой поддержки, я сам ходил слегка потерянным неделю. А может, даже и две. Это при том, что детство я провел в непосредственной близости от Центра боевого применения этих самых винтокрылых машин.
— Да, домой пора. Загостился я у вас. Но я обязательно загляну в гости.
Мы молча постояли немного, потом бредун хлопнул себя по лбу, словно вспомнил что-то важное, и, сбросив с плеча рюкзак, принялся копаться в нем. Наконец он достал какой-то непонятный сверток и протянул его мне:
— На! На память! — чуть ли не силой всунул мне в руки и, подхватив рюкзак, бросился догонять наших.
Я развернул загадочный подарок. Им оказалась крутая мотоциклетная куртка. Оранжевая. С черными вставками.
Когда вертолет оторвался от земли и взял курс на наш анклав, я улыбнулся сидевшему рядом полковнику:
— Сергей Сергеевич, извините, не сдержал я обещание! — И в ответ на удивленный взгляд пояснил: — Москву-то я вам так и не показал!
— Мне кажется, Илья, это сейчас совсем не важно! В крайнем случае я на обратной дороге туда загляну!
Последняя мысль, которая пришла мне в голову, когда я провалился в сон под мерный рев
