Никто ему не ответил. Только мелкой рябью дрожала внизу далёкая тёмная вода.

И тогда дядя Костя решил, что всё пропало. Он схватился руками за голову и ринулся к водокачке.

— А-а! Мальчик! — кричал он. — Караул, спасите!

И непонятно было, кого нужно спасать: Бухтика или же самого дядю Костю.

На крик слесаря уже спешила встревоженная тётя Клава.

Когда дядя Костя снова появился на пороге водокачки с верёвкой в руках, Бухтик сидел на срубе и протягивал Серёже скомканную мокрую пижаму, полотенце и клочок водорослей.

— Я не знал, что там фильтр, — смущённо объяснил он.

— Теперь всё понятно, — сказал Серёжа и поспешно, чтобы никто не увидел, забросил пижаму и полотенце подальше в кусты.

А дядя Костя кинулся к Бухтику и сжал его в своих крепких объятиях.

— Мальчик, ты живой! — счастливо бормотал он. — Зачем только тебя понесло туда? — снова разволновался он.

От радости дядя Костя никак не мог разжать свои объятия.

— Серёжа, спасай меня! Ой, спасай же меня!

Серёжа храбро бросился на помощь. Но вышло ещё хуже — дядя Костя заодно прихватил и его.

— Да пустите же нас! — изо всех сил отбивался Серёжа. — Вы лучше насос включите!

Дядя Костя удивлённо посмотрел на него и опустил руки.

— Зачем? — спросил он уныло. — Я же его только что включал.

— Попробуйте ещё раз, — посоветовал Витя.

Пожав плечами, дядя Костя зашёл в здание водокачки и нажал на кнопку.

Насос сразу же заработал мощно и ровно.

— Кт-то это сделал? — спросил дядя Костя, заикаясь от изумления.

— Бухтик, — ответил Серёжа и показал на приятеля. — Это он фильтры прочистил.

— Он? — переспросил дядя Костя и широко раскинул руки. — Спаситель ты мой!

Бухтик проворно отскочил в сторону, спасаясь от благодарностей.

— Не хочется мне идти на этот спектакль, — сказала Оля. — Жалко мне его.

— Кого? Бухтика?

Серёжа задумался. И вправду, не очень завидная роль была у Бухтика. Он всё время должен был попадать в неловкое положение.

— Но это же только по сказке, — нерешительно произнёс он.

— Всё равно, — ответила Оля.

— Ладно, — сказал Серёжа. — Я ему передам, чтобы он не очень-то всех слушался.

Оля повеселела и начала собираться быстрей.

Когда они пришли, зал был уже заполнен. Весь санаторий знал, что роль бесёнка будет играть необыкновенно способный мальчик, которого, кстати, никто так и не видел.

— Прямо тебе вылитый бесёнок, — говорила своей подруге белокурая Наташа Гаврилюк, кеды которой очень любили путешествовать самостоятельно. — А уж до чего отчаянный! Ты слышала, как он прыгнул в колодец?

— Слышала, — отвечала подруга.

Пришли не только дети, но и взрослые. Около входной двери примостился дядя Костя, неподалёку от сцены сидели Николай Владимирович и тётя Клава. Они немного подвинулись, освобождая место для Оли.

— А ты? — спросила она Серёжу. — Где ты сядешь?

— Я к Бухтику пойду, — переглянувшись с Николаем Владимировичем, сказал Серёжа. — Мне кое-что нужно ему сказать…

Оля понимающе кивнула головой, и Серёжа исчез за дверью, ведущей на сцену.

Наконец раздвинулся занавес, и зрители увидели перед собой небольшое озеро с заливчиком. Заливчиком служила обыкновенная ванна, но никто не обратил на это внимания. Куда интереснее было то, что в заливчике кто-то жил.

Над краем заливчика-ванны изредка показывалась чёрная спина.

А в другом конце сцены поп — Никуличев нанимал на службу работника Балду. Поп важно прохаживался, выпятив живот, и в зале послышались первые смешки: сразу было видно, что попу и в голову не приходило, чем должна окончиться сказка.

Выторговав себе три щелка, Балда управился по хозяйству, а потом подошёл к ванне-заливчику и обрывком верёвки начал мутить воду. Тотчас же на сцену выпрыгнуло лохматое существо.

— Бесёнок! — восторженно пропищала Наташа Гаврилюк и захлопала в ладоши. — Ой, какой славный!

Бухтик, отряхнувшись от воды, подошёл к краю сцены и вежливо поклонился.

— Потом будешь кланяться, — послышался нетерпеливый шёпот Капустина. — А сейчас играть нужно!

И они начали играть. Ох, что это была за игра! О ней в санатории рассказывают до сих пор.

Сначала Балда — Витя принёс из-за кулис маленького зайчонка и предложил Бухтику пробежаться с ним наперегонки. Но Бухтик только рассмеялся и ответил совсем не по сказке:

— С ним? Наперегонки? Нет, не буду!

— Почему? — спросил Витя.

Услышав слова Бухтика, он настолько растерялся, что тоже заговорил не по сказке.

— Потому, что это кролик, а не заяц. А кролики бегать не умеют.

Витя беспомощно оглянулся по сторонам.

— Но где же я тебе возьму зайца? — спросил он.

— Да, сейчас уже поздно думать об этом, — согласился Бухтик. — Ладно, попробуем сделать что- нибудь и с кроликом. Они хоть и не такие быстрые, зато очень сообразительные. Верно я говорю? — обратился он к кролику.

Тот пошевелил ушами и кивнул. В зале послышались аплодисменты.

— Что ты будешь с ним делать? — спросил Витя, бледнея от ужаса.

Провал, полный провал!

— Не бойся, что-нибудь да придумаем, — успокоил его Бухтик. — Хотя бы сделаем из одного кролика двух. Оп-ля!

И он ловко вытащил из-под Витиной куртки второго кролика.

— Эх, Балда ты, Балда, — укоризненно заметил он Вите. — Думаешь, мы в заводи такие тёмные, что и не слышали ничего? Нет, если уж играть, так честно!

— Верно, сынок, — поддержал его дядя Костя.

Из-за кулис высунулась фигура попа — Никуличева. По его лицу было видно, что он несказанно рад тому, в каком глупом положении оказался Балда.

Бухтик поставил кроликов на пол, и они важно запрыгали со сцены.

— Вот теперь попробуем наперегонки, — сказал он и скомандовал: — Раз, два… три!

И конечно же, ошеломлённый Витя проиграл.

Зал шумно веселился и хлопал в ладоши.

— Браво, победитель! — кричала Наташа Гаврилюк.

И только один мальчик в больших роговых очках ехидно улыбался.

— Это не по сказке, — громко говорил он соседям. — Этот бесёнок совсем не читал сказки!

Но его сразу же перебил десяток возмущённых голосов:

— Ну и что же, что не по сказке?