сословий и равенстве учащихся. Все же основные идеи Сперанского о направлении, методах и содержании воспитания остались. Учебная программа включала как предметы среднего учебного заведения — русский язык, математику, историю, географию, немецкий, французский языки, латынь, закон Божий, нравоучение, так и университетского курса. Особое внимание обращалось на науки нравственные, то есть те познания, кои относятся к нравственному положению человека в обществе и, следовательно, понятия об устройстве гражданских обществ, о правах и обязанностях, отсюда возникающих. Поэтому лицеисты должны были изучать историю права, правоведение, логику; в науках исторических наибольшее внимание уделялось отечественной истории. В раздел словесности должны были войти художественная литература, лингвистика, стилистика, эстетика и, наконец, «изящные науки» включали чистописание, рисование, «танцевание», гимнастические упражнения, фехтование, верховую езду и плавание.

Таким образом, заведение, принимавшее учеников 10–12 лет, должно было довести их за чрезвычайно короткий — шестилетний — срок до уровня окончивших 8 классов гимназии и четырехлетний университетский курс. Правда, в таком виде программа существовала только первые шесть лет.

Штат профессоров и преподавателей Лицея был составлен из лучших специалистов. Первыми преподавателями его стали профессора Педагогического петербургского института А. П. Куницын, И. К. Кайданов, Я. И. Карцев, Н. Ф. Кошанский, профессор французской словесности Д. И. де Будри (из Екатерининского института благородных девиц) и профессор немецкой словесности Фр. Матв. Гауеншильд.

Ведущую роль в создании особой атмосферы свободомыслия и доброжелательности, которая характерна была для первых лет существования Лицея, сыграл его директор В. Ф. Малиновский, человек разносторонне образованный, прогрессивных воззрений, единомышленник Сперанского. В педагогической практике Малиновский считал необходимым приучать каждого ученика к самостоятельному критическому и философскому мышлению, воспитывать у него стремление жить и трудиться «для общей пользы».

В «Памятной книге Лицея» он писал о необходимости в преподавании всех предметов выделять нравственную идею, «приучать к различию добра и зла». Педагогам и наставникам полагалось относиться к воспитанникам корректно, как к взрослым, обращаться на «вы» с прибавлением «господин». Лицей был единственным в России учебным заведением, где не было телесных наказаний.

Все вопросы, касающиеся обучения и воспитания, решала так называемая Конференция Лицея, состоящая из профессоров и директора. Конференция постоянно сносилась с университетами: Петербургским, Московским, Харьковским и Казанским, получала оттуда книги, учебные планы. В свою очередь преподаватели Лицея посылали свои научные труды в высшие учебные заведения страны.

Хотя первоначально Лицей предназначался для детей самых высокопоставленных семей — одно время даже предполагалось там обучать младших братьев императора Александра великих князей Николая и Михаила — однако он не привлек внимания сановного и богатого дворянства. Первыми воспитанниками стали в основном дети родовитого, но небогатого, служилого дворянства. К экзамену были допущены 38 человек, зачислено — 30. Из них титулованных было только пять — барон Дельвиг, князь Горчаков, бароны Корф, Гревениц, граф Броглио. К родовитым дворянским семьям принадлежали Пушкин, Пущин, Ржевский, Матюшкин и Маслов. Лицеисты получили форменную одежду — сюртук военного покроя с красным воротником и металлическими пуговицами, парадный мундир — синий с красным воротником и синюю фуражку с бархатным околышем.

В специально построенном для Лицея здании рядом с Екатерининским дворцом размещались хозяйственные помещения, больница (на I этаже), большой зал, классы и классные комнаты для занятий после уроков (на II и III), на IV этаже — спальни воспитанников, состоящие из небольших комнат, разделенных перегородкой, с умывальником, постелью, шкафами для белья и платья. Пища, по отзывам воспитанников, была прекрасная и обильная. Распорядок дня был составлен таким образом, что занятия чередовались с отдыхом; подъем в 6 часов утра, с 7 часов — молитва и чай, с 8 до 9 — урок, с 9 до 10 часов — отдых, с 10 до 12 часов снова уроки, потом с 12 и до 2 часов обед и отдых; с 2 до 5 часов — уроки. В 5 часов — вечерний чай и до 8 часов — свободное время. В 8 часов ужин и в 10 часов вечера — отход ко сну. Большое внимание уделяли воспитатели физическим упражнениям лицеистов. Зимой, после вечернего чая, в 5 часов лицеисты катались на коньках на небольшом четырехугольном пруду перед дворцом. Кроме этого ежедневными были верховая езда, фехтование, летом — плавание и гребля. Директор Малиновский устраивал различные подвижные игры, летом организовывал пешеходные прогулки в Колпино, Павловск, катание в шлюпках по озерам и прудам Царского Села.

Дом директора стал родным для лицеистов. Горчаков после поступления в Лицей писал родным, что «трудно выразить словами, какой прекрасный человек Малиновский, что он относится к воспитанникам, как к своим детям, и не делает разницы между ними и своим сыном». Малиновский постоянно переписывался с родными воспитанников, сообщал об их самочувствии, успехах. Трогательно заботился о своих подопечных. Так, заболевшему Есакову по распоряжению директора специально доставали козье молоко.

После ранней кончины Малиновского его преемник Е. А. Энгельгардт продолжил традиции лицейского воспитания. Ученики высоко ценили его как человека и наставника: «Он никогда не посещал классов, предоставляя полную свободу и самостоятельность профессорам-преподавателям… и действовал на воспитанников ежедневным с ними общением. Он имел обыкновение в младшем курсе приходить почти ежедневно после вечернего чая и занимал нас чтением, беседою (иногда шутливою); беседы эти не имели никогда характера педагогического наставничества, а были приноровлены к возрасту, служили к развитию воспитания и внушению им правил нравственности; особенно настаивал он на важности принципа правдивости… На старшем курсе беседы его клонились к развитию понятия о долге».[100] Высокогуманный, высоконравственный девиз Малиновского — «общая польза», воспитавший стремление приносить пользу, служа «общему благу», стал и девизом Энгельгардта, который говорил: «Доколе человек не умер, он должен иметь беспрестанно в виду великую цель: споспешествовать (то есть содействовать — Н. Я.) и общему благу». Энгельгардт был не только прекрасным педагогом, но и хорошим организатором — при нем был налажен быт и дисциплина лицеистов, расшатанные после смерти первого директора. Во многих домах Лицей, по выражению И. И. Пущина, получил «права гражданства». Воспитанники бывали в домашнем театре графа Толстого, в домах графа Ожаровского, И. Северина, Бакуниной — матери лицеиста Александра Бакунина и больше всего в доме директора Е. А. Энгельгардта. Там они знакомились с обычаями светской жизни, расширяли круг знакомств. Летом директор совершал с ними дальние, иногда двухдневные, экскурсии по окрестностям Царского Села; зимой в праздничные дни для развлечения возил на тройках за город завтракать или пить чай, тогда же в парке для них устраивались катания с гор. Лицеисты много бывали на воздухе — катались верхом, зимой — на коньках или санках, или просто гуляли в великолепных парках, окружавших дворец и здание Лицея. И неповторимая красота царскосельских дворцов и парков тоже влияла, формировала эстетические вкусы, нравственные воззрения лицеистов. Она воспитывала любовь к природе, искусству. Три необъятных парка, два огромных дворца и бесконечное множество павильонов, памятников, статуй представляли все стили в искусстве от барокко и классицизма до средневековой и восточной экзотики, готических, китайских и турецких мотивов — все, что запечатлелось в памяти и сердцах лицеистов.

Как писал В. К. Кюхельбекер: «Тут нет места, почти нет камня, ни дерева, с которым не было сопряжено какое-нибудь воспоминание, драгоценное для сердца всякого бывшего воспитанником Лицея».[101]

Все в жизни Лицея — и лекции профессоров, и самостоятельные занятия и чтения, общение с наставниками и друзьями, и даже развлечения — способствовало развитию индивидуальности каждого воспитанника. И тот период в деятельности Лицея, когда эти условия оставались неизменными, отмечен и наибольшими успехами. Особую воспитанность и широкую образованность выпускников Царскосельского лицея, и прежде всего первого выпуска, отмечали все современники, назвавшие этот выпуск блистательным. Позднее он получил название «пушкинский». И действительно, из 28 воспитанников, закончивших Лицей в 1817 году, вышли не только величайший поэт, но и яркие личности — воины, поэты, исследователи — отважный мореплаватель Ф. Матюшкин, сановный дипломат, долгие годы руководивший внешней политикой России князь А. Горчаков; чудесный поэт, остроумный и нежный А. Дельвиг; первый друг Пушкина, честнейший и смелый И. И. Пущин, гвардейский офицер, позднее судейский чиновник, еще позднее — декабрист и ссыльнопоселенец в Сибири; поэт, педагог В. Кюхельбекер, — «милый Кюхля лицейских лет», тоже декабрист, скончавшийся в Сибири; барон М. Корф — видный сановник, сенатор,