Выполнить ее тебе почти ничего не стоит, а для меня это крайне важно…»
Каждый из них перечитал письмо про себя. На лицах у всех отразилось удовлетворение.
— Что за человек эта кузина твоей матери? — поинтересовалась Россана.
Микеле подмигнул ей в ответ.
— Она что надо. Хотя я ее несколько лет и не видел, но прекрасно помню. Очень симпатичная. Полная гарантия.
— Думаешь, она этим займется?
— Готов поклясться.
— Ну, хорошо. Только обязательно отправь авиапочтой.
— Иду.
Микеле направился к двери, Руджеро включил проигрыватель, а Россана пошла на кухню приготовить какое-нибудь питье со льдом. После нескольких ветреных дней установилась на редкость теплая погода, и целый день, совсем как летом, хотелось пить. Услышав музыку, доносившуюся из комнаты дочери, синьора Да Валле вздохнула и поправила очки на носу.
«С каждым днем эта девчонка занимается все меньше… — подумала она, продолжая критически разглядывать в модном журнале новые фасоны на осенне-зимний сезон. — Все равно, пожалуй, поздно что-нибудь шить: ведь на дворе уже октябрь», — вздохнула она про себя. Впрочем, без особого огорчения: денег дома было не густо и она уже смирилась с мыслью, что придется обойтись прошлогодним гардеробом.
— Можно взять вермут, мама? — спросила Россана, заглядывая в комнату.
— Не кричи, разбудишь Джорджино.
— Да, я забыла, извини.
— Возьми, только не трогай папино виски. Хорошо?
— Эту пакость? Будь спокойна, не трону.
Когда Россана вернулась в комнату с подносом, на котором стояли бутылка и бокалы, Фабрицио с Руджеро изображали пару, танцующую танго.
— Шуты гороховые!
Не успели они налить себе соку с вермутом, как возвратился Микеле. Он был бледнее обычного и тяжело дышал.
— Готово!
— Ты что, бежал бегом по лестнице?
— Пришлось! На меня напала собака, чуть не укусила и гналась за мной до второго этажа.
— Это моська старика Паскуале, — смеясь, объяснила Россана.
— Какого еще Паскуале?
— Нашего лифтера.
— Я его не видел, там никого не было.
— Вот именно. Оттого-то собачонка и пыталась тебя укусить. Когда лифтер уходит, он оставляет ее сторожить, и она, не разбирая, входят или выходят, набрасывается, как зверь, на всех чужих.
Они еще пошутили по этому поводу, послушали пластинки с песнями Дэйвида Боуи и Алисы Купер, а также парочку песен Габриэллы Ферри, чтобы доставить удовольствие Микеле. Тут Россана решила, что пора изложить свою идею.
— Ребята, мы что же, послали письмо в Америку — и дело с концом?
— А что еще мы можем сделать? — удивленно спросил Фабрицио.
До этого разговор шел совсем о другом, и Руджеро с Микеле сразу замолчали, внимательно глядя на Россану.
— Я предлагаю создать небольшую оперативную группу, которая начнет действовать в тот день, когда будут вручать выкуп. А я думаю, что этого ждать уже недолго.
— Создать что?
— Опергруппу. Я постараюсь выведать у отца место и час. Если я буду осторожна, он не догадается о наших намерениях, думаю, мне это удастся. А если не получится с отцом, попытаюсь что-нибудь вытянуть из старшины Калабро — он папина правая рука, они с ним большие друзья.
— А что потом?
— А потом мы возьмем мопеды и начнем кружить вокруг да около, держась на приличном расстоянии. Похитители, конечно, на нас не обратят внимания, и если нам повезет, а главное, если мы будем смотреть в оба, то, может, что-нибудь нам и удастся.
— Ну а вдруг придется на наших тарахтелках гнаться за автомобилем… — возразил Фабрицио.
— Что ж, тут многое зависит от везения. Но ведь никто не сказал, что выкуп будут передавать ровно в полночь где-нибудь за городом, например у могилы Цецилии Метеллы[8]. Это может произойти и днем, где-то в центре, на улице, забитой транспортом, где они не смогут передвигаться быстро.
— У Клаудии есть мопед с несерийным мотором — она говорит, что он дает девяносто пять в час, — сказал Микеле. Клаудия была сестра Микеле, старше его на год.
Россана взглянула на него с интересом.
— Думаешь, она тебе его даст?
— Конечно.
— Значит, ты возьмешь свой мопед, а я ее. У Фабрицио и Руджеро свои, значит, мы все четверо будем на колесах.
— Я — «за»! — сказал Руджеро.
— Я тоже, — сказал Фабрицио.
— И я, — присоединился Микеле, подняв правую руку. — Надеюсь, что «за» будет и Клаудия, когда я попрошу у нее мопед.
— Ты же сказал, что она его одолжит наверняка.
— Да, а вдруг он ей самой понадобится?
— В таком случае остается надеяться, что он ей будет не нужен.
Проводив гостей, Россана села за уроки, но минут через двадцать ее занятия прервал телефонный звонок. Потом она почитала еще минут десять — и опять телефон, еще полчаса — и новый телефонный звонок. Россана решила, что с нее хватит, и захлопнула учебник по латинской литературе. Поскольку по телевидению в тот вечер передавали какую-то скукотищу, можно было использовать время как-нибудь получше.
Она включила транзистор и погрузилась в размышления. Если она хочет оправдать прозвище, которое ей дали ребята и которое к ней прочно приклеилось — Комиссарочка, то ей нельзя осрамиться. Пока счет был один — ноль в ее пользу: она сразу почувствовала, что старик Пьеро не имеет отношения к грязной торговле наркотиками. Понять это было нетрудно, достаточно знать старика. Вот и все, в чем она преуспела. Пока негусто. Главный же вопрос — с чего вдруг похитили дядюшку Пьеро — оставался покрытым мраком. И утешаться она могла только тем, что и отец пока тоже не нашел на него ответа. Но отцу важнее всего было разыскать старика, уж потом он сам рассказал бы во всех подробностях, как попал в эту историю. «Правда, при том условии, если ему удастся выйти из нее живым», — мрачно подумала про себя Россана, чувствуя, что ее покидает обычный оптимизм. И тут она услышала, что в «Последних известиях» передают что-то необычное. «Ожесточенная перестрелка в квартале Африкано. Имеются убитые и раненые», — читал диктор сообщение, начало которого Россана прослушала, погруженная в свои невеселые размышления.
«На аллее Юлия Цезаря несколько часов назад — никто из прохожих не понял толком, с чего все началось, — произошла яростная перестрелка между несколькими неизвестными, вышедшими из бара, и пассажирами машины марки «Джулия». Автомобиль, как выяснилось впоследствии, оказался украденным. Судя по результатам стычки, участвовали в ней «профессионалы»: на мостовой осталось два трупа, один человек тяжело ранен и отправлен в безнадежном состоянии в больницу. Личность одного из убитых удалось установить — это некий Антонио Аббатино, по кличке Большой Тото, или Баржа. Любопытная
