Беды ему не избежать,Так могут и в шуты не взять!Своим же, что толпою жаднойДошли до банков и трибун,Напомним: «Страшен русский бунт,Бессмысленный и беспощадный!»Мысль Пушкина! Добавим к ней,Что бунт осмысленный — страшней!ПЕСНЬ ПЯТАЯПеречитав последний лист,Не сделать бы нам вывод ложный,Что это все писал безбожныйУпрямый материалист.Но что есть Бог — не нам судить!Нам лишь известно из преданий,Кого впрягли переводитьСтихи египетских сказаний.И тот, кто древний текст добылЕвангелий, осмыслит много:Ведь вера в Бога, то — не вера Богу,А БЕ — не синоним «был».Попы в догматике своейОт торы долго не отстанут.И Моисей у них — еврей,Да и Христа в евреи тянут.Но если поразмыслить строго,(Хоть Библия — не наш предмет)Поймем, что истина — от Бога,А ложь — от правивших Завет.“Нормально” думающий ахнет,Читая эти письмена,Где диалектикой не пахнет,Но фактология — страшна.И как уныло утверждаетВ «Неве» проклюнувшийся прыщ:[72]«По горло фактов мне хватает,В методологии я нищ!»Вот та черта, где в этой стаеОбороняются, как львы,Патрон последний сберегаяВсегда для личной головы!Не видя выхода из круга,В истерике забились все:И Меттер, строя «Пятый угол»,И «белка» в «Пятом колесе».[73]Но почему всю жизнь был падокБродить Бердяев, например,С «волшебным фонарем химер»,[74] —Из области ба-а-альших загадок…Загадки, впрочем, лишь игра.Одну вам разгадать под силу:Зачем поэт сравнил ЛюдмилуС Дельфирой. Что за Дельф и Ра?А то, что знал он без сомненья,Что есть сокрытые от глазДва мощных центра управленьяСознанием народных масс.Египетско-эллинский мост,Где из-за плотности солиднойФормировался «глупый рост»,То есть финансово-кредитный.И центр — славянский. Этот былРассредоточенно-свободнымИ с направлением природнымВ конфликт, как первый, не входил;Чем был, конечно, повод данПевцам чужого идеалаТвердить, что вечно отставалаРоссия от «цивильных» стран.Любвеобилием пронизан,Славянский жрец был «простоват»,А потому был частью вписанВ «евангельский» конгломерат;А частью стал, как в страшном сне,Подпольем в собственной стране.Вот что поэт имел в виду,Сравнив Людмилы дар свободныйС Дельфирою мужеподобной.А я к Руслану перейду.Он, окрыленный от побед,Своей невесты ищет след.Но где Людмила? Где Народ?Не загнан ли плутом коварнымИ он в «синайский турпоход»,Чтоб выйти однополушарным?От этой мысли сгорячаВ неодолимой жажде мести
