молотка в парадную дверь Эбби. Она никогда не слышала их ранее. Большинство посетителей Эбби пользовались входом для слуг.
Она опустила книгу обратно в ящик и взяла перо, прислушиваясь к звуку торопливых шагов в прихожей, где лакей открывал дверь. Послышались невнятные голоса, один из них женский, затем каблуки дамы застучали по направлению к библиотеке. Лакей распахнул дверь, и вошла Фелисити Клиавотер.
Анна поднялась.
– Могу я вам помочь?
– О, не вставайте. Я не хочу отвлекать вас от ваших обязанностей. – Фелисити сделала жест рукой в ее направлении, рассматривая шаткую железную лестницу в углу. – Я только пришла, чтобы передать приглашение лорду Свартингэму на мой весенний званый вечер. – Она провела кончиком пальца в перчатке по железной перекладине и наморщила нос, увидев прилипшую к ней пыль ржавого цвета.
– Его в настоящий момент здесь нет, – сказала Анна.
– Нет? Значит, я должна поручить это вам. – Фелисити медленно подошла к столу и достала из кармана пышно украшенный конверт. – Вы передадите это… – Она протянула конверт, но ее слова повисли в воздухе, когда она посмотрела на Анну.
– Да? – Анна смущенно провела рукой по волосам. Может быть, у нее клякса на лице? Или что-то застряло между зубами? Фелисити словно обратилась в мрамор. Конечно, грязь не могла вызвать такое сильное потрясение.
Тисненый конверт в руке Фелисити задрожал и упал на стол. Она отвела взгляд, и мгновение ушло,
Анна заморгала. Возможно, ей почудился этот взгляд.
– Позаботьтесь о том, чтобы лорд Свартингэм получил мое приглашение, хорошо? – говорила Фелисити. – Я уверена, что он не захочет пропустить самое важное светское мероприятие в округе. – Она послала Анне слабую улыбку и вышла в дверь.
Анна рассеянно уронила руку на горло и почувствовала под своей ладонью холодный металл. Она наморщила лоб, вспоминая. В это утро, одевшись, она подумала, что ее кружевная косынка вокруг шеи довольно незамысловатая. Она порылась в крошечной коробочке, где хранился ее скудный запас драгоценностей, но единственная булавка была слишком крупной. Затем пальцы коснулись медальона, который она нашла в ящике Питера. На этот раз она ощутила только угрызения совести, увидев медальон. Возможно, он терял силу причинять ей боль, и она подумала: «Почему бы нет?» – и демонстративно приколола медальон у шеи.
Анна погладила пальцем безделушку у горла, ощущая холодок металла, и пожалела, что поддалась утреннему порыву.
«Проклятье! Проклятье! Проклятье!» Фелисити невидящим взглядом смотрела из своей кареты, когда та громыхала от Рейвенхилл-Эбби. Она не для того в течение одиннадцати лет терпела ощупывания и пихания мужчины, который годился ей в дедушки, чтобы теперь все развалилось.
Можно подумать, что потребность в детях Реджинальда Клиавотера не была удовлетворена четырьмя взрослыми сыновьями, которых родили ему две первых жены, не говоря о шести дочерях. В конце концов, предшественница Фелисити умерла, давая жизнь его младшему отпрыску. Но нет, Реджинальд, поставив во главу угла собственную потенцию, озадачился тем, чтобы получить детей от третьей жены. Иногда во время их встреч дважды в неделю она задавалась вопросом, стоили ли его усилия всех этих проблем. Мужчина имел трех жен и все еще ничего не умел в спальне.
Фелисити фыркнула.
Но, несмотря на оборотную сторону медали, она обожала свой статус жены сквайра. Клиавотер-Холл был самым большим домом в деревне, за исключением, конечно, Рейвенхилл-Эбби. Она получала щедрые суммы на наряды и имела собственную карету. Она с нетерпением ожидала красивых и очень дорогих ювелирных украшений к каждому дню рождения. В общем и целом, такую жизнь, по ее мнению, стоило оберегать.
Что вернуло ее обратно к проблеме Анны Рен?
Фелисити коснулась своих волос, скользнула по ним, проверяя, нет ли выбившихся прядей. Как давно Анна знала? Не может быть, чтобы медальон оказался случайностью. Совпадения такой важности просто не происходят: что означало, что презренная женщина насмехалась над ней все это время. Письмо, которое Фелисити написала Питеру в порыве страсти, было совершенно, совершенно компрометирующим. Она положила его в медальон, который он подарил ей, и вручила ему, даже не думая, что он сохранит глупую вещицу. А затем он умер, и она сидела как на иголках, ожидая, что Анна придет и предъявит ей улики. Когда медальон не всплыл в первые пару лет, она подумала, что Питер либо продал его, либо перед смертью закопал с письмом внутри.
Мужчины! Какие они бесполезные создания, за исключением очевидного.
Фелисити барабанила пальцами по подлокотнику. Единственная причина, по которой Анна решила продемонстрировать ей сейчас медальон – либо месть, либо шантаж. Она состроила гримасу и провела языком по своим передним зубам, ощупывая их края. Красивые, гладкие и острые. Очень острые. «Если маленькая Анна Рен, – подумала она, – считает, что может напугать Фелисити Клиавотер, то скоро она поймет, как сильно ошибается».
– Полагаю, я задолжал вам проигрыш, миссис Рен, – произнес граф, широкими шагами входя в библиотеку во второй половине того дня. Лучи солнца, потоком льющиеся в окно, осветили серебряные пряди в волосах лорда Свартингэма. Его сапоги снова были грязными.
Анна положила перо и протянула руку Джоку, который сопровождал своего хозяина.
– Я начала думать, что вы забыли долг сегодняшнего утра, милорд.
Он выгнул высокомерную бровь:
– Вы ставите под сомнение мою честь?
– Если бы я так делала, вы вызвали бы меня на дуэль?
Он издал грубый звук.
– Нет. Вы, возможно, победили бы, если бы я вас вызвал. Я не особенно хорошо стреляю, и мое обращение со шпагой нуждается в тренировке.
Анна важно подняла подбородок:
– Тогда, возможно, вам следует быть осторожнее с тем, что вы говорите мне.
Уголки рта лорда Свартингэма подернулись.
– Вы идете в сад или предпочтете перебраниваться со мной здесь?
– Не вижу причин, почему бы мы не могли сделать и того и другого, – пробормотала она и накинула шаль.
Она взяла его под руку, и они вышли из библиотеки. Джок следовал за ними по пятам, навострив уши в ожидании прогулки. Граф повел ее через парадную дверь за угол Эбби мимо конюшен. Здесь булыжники сменялись прошлогодней травой. Они прошли мимо низкой изгороди, окружающей огород со стороны входа для слуг. Кто-то уже посадил лук-порей, его тонкие зеленые пучки расположились в линию вдоль канавки, которая позже заполнится, когда растения вырастут. За огородом, на склоне, была лужайка, а внизу раскинулся обнесенный стеной сад. Они прокладывали себе путь к подножию холма по серой, покрытой шифером дорожке. Когда они подошли ближе, Анна увидела, что плющ почти скрывал старые кирпичи стены. Над деревянной дверью, спрятанной в стене, свисали жухлые вьющиеся растения.
Лорд Свартингэм взялся за ржавую железную ручку двери и потянул. Дверь скрипнула и открылась на дюйм, затем остановилась. Он пробормотал что-то и посмотрел на нее.
Анна ободряюще улыбнулась.
Он обхватил ручку обеими руками и уперся ногами, прежде чем сильно дернуть. Ничего не происходило в течение секунды, а затем дверь со стоном поддалась. Джок бросился сквозь открытую дверь в сад. Граф шагнул в сторону и сделал приглашающий жест, махнув рукой.
