восстановления. На протяжении четырех с половиной лет процесс восстановления шел достаточно быстро, но в последние семь месяцев произошел заметный откат назад. Мы терпеливо надеялись, что спад может быть преодолен силами самого бизнеса, и только в последние два месяца стало очевидно, что правительству небезопасно более воздерживаться от решительных шагов.

Нынешний спад не отбросил нас к бедственному состоянию начала 1933 года. Вашим деньгам в банках ничто не угрожает; фермеры выбились из прежней глубокой нужды, их покупательная способность возросла; опасность спекуляции ценными бумагами сведена к минимуму; национальный доход почти на 50 процентов выше, чем был в 1932 году; правительство взяло на себя ответственность за оказание помощи нуждающимся.

Однако мне известно, что многие из вас потеряли работу или это произошло с вашими друзьями и членами семьи. Я не сторонник того, чтобы правительство делало вид, будто не знает об этом. Мне известно, что нынешние трудности коснулись не всех в одинаковой степени. Для каких-то групп населения и в каких-то местностях они проявились очень остро, тогда как в других почти не ощущаются. Однако я полагаю, что первый долг правительства – защитить экономическое благополучие всех людей, во всех социальных слоях и группах. В своем послании Конгрессу, в связи с открытием его последней сессии, я говорил, что если к весне частный бизнес не обеспечит рабочие места, правительство возьмет дело в свои руки – оно не бросит людей на произвол судьбы. Мы все хорошо усвоили урок: если правительство будет ждать слишком долго, в конце концов, оно может утратить способность действовать. Мы не имеем права себе этого позволить.

Своему последнему посланию сессии Конгресса я придаю большую важность, поэтому сегодня хочу зачитать вам некоторые выдержи из него и поговорить о поставленных в нем вопросах.

В послании я следующим образом сформулировал причины краха 1929 года: «перепроизводство практически всех предметов потребления и средств производства, лихорадочная спекуляция на всем… миллионы людей получили работу, однако их руки производили больше продукции, чем их кошельки могли оплатить… Под действием неумолимого закона спроса и предложения предложение настолько превысило спрос, что производство вынуждено было остановиться. В результате заводы и фабрики закрылись, началась безработица. Отсюда – трагическое положение 1929–1933 годов».

Я указал Конгрессу на динамику национального дохода. Под национальным доходом понимается не доход правительства, а совокупный доход всех отдельных граждан и семей Соединенных Штатов: каждого фермера, каждого рабочего, каждого банкира, каждого специалиста и каждого человека, живущего на доходы от инвестиций. Этот национальный доход в 1929 году достигал отметки 81 миллиард долларов, а к 1932 году упал до 38 миллиардов долларов. Затем последовал постепенный подъем, который прервался всего несколько месяцев назад. К концу периода подъема национальный доход достиг 68 миллиардов долларов в год, то есть темпы его восстановления, начиная от нижней отметки, пройденной в 1932 году, были совсем неплохими.

Далее в своем послании Конгрессу я говорил:

«Однако энергичный процесс восстановления спроса – и на предметы первого потребления и на товары длительного пользования – год назад, в начале 1937 года, привел и к оживлению некоторых крайне нежелательных явлений, которые в значительной степени обусловили экономический спад, начавшийся позднее в том же году. Производство опять превысило покупательную способность населения».

«Причин этого перепроизводства было много. В их числе – разного рода страхи: по поводу войны за рубежом, инфляции, общенациональных забастовок. Все эти страхи, как выяснилось, были беспочвенными».

«… Как я уже говорил, производство многих важных видов товаров превысило покупательную способность населения. Например, всю зиму и весну 1937 года сотни хлопчатобумажных фабрик работали в три смены, умножая запасы изделий из хлопка на самих фабриках, у посредников и в розничной торговле. Другой пример: производители автомобилей не ограничились разумным приростом своей продукции, а довели ее выпуск до непомерных объемов, прибегая ко всем возможным и невозможным способам расширения сбыта. Разумеется, это означало, что и сталеплавильные заводы страны работали двадцать четыре часа в сутки; компании по производству шин, обивочной ткани и автомобильного стекла также набрали обороты, чтобы обеспечить повышенный спрос со стороны автомобилестроителей. А между тем покупательная способность населения страны отставала от таких темпов».

«Таким образом, к прошлой осени, то есть, к осени 1937 года, страна опять накопила товарные запасы, которые потребляющее население не могло раскупить, потому что его покупательная способность не успевала за производством».

«В тот же период… цены на многие жизненно важные виды продукции росли быстрее, чем это было оправдано. Например, медь, которую в нашей стране, без всяких сомнений, можно прибыльно производить по десять-двенадцать центов за фунт, подскочила в цене до семнадцати центов и выше. В сталелитейной промышленности рост цен несопоставим с повышением заработной платы рабочихлитейщиков. На многие основные сырьевые товары цены поднялись так, что даже превысили инфляционный уровень 1929 года. Летом 1937 года цены на многие потребительские товары и строительные материалы выросли до такой степени, что покупатели перестали покупать, а строители – строить».

«… Экономический цикл, состоящий из добычи сырья, его переработки и производства готовой продукции, продажи ее розничным торговцам, а затем – конечным фактическим потребителям, – весь этот цикл совершенно разладился».

«… Волна увольнений рабочих в связи с сокращением производства началась прошлой осенью и с тех пор нарастала с такой скоростью, что правительство, банкиры, предприниматели, рабочие и те, кого постигла нужда, – все теперь осознают необходимость действий».

Это я говорил в своем послании Конгрессу и сегодня повторяю для вас, граждан нашей страны.

Я также отмечал, что все силы правительства и бизнеса должны быть направлены на то, чтобы увеличить национальный доход, обеспечить большее число людей работой в частном секторе экономики, дать нашим гражданам, независимо от социального положения, уверенность в завтрашнем дне.

Я постоянно думаю обо всех наших людях – и безработных и имеющих работу; думаю об их повседневных заботах: пропитании, одежде, жилище, образовании, здоровье и старости. Мы с вами согласны с тем, что больше всего людям нужны социальные гарантии: шанс найти работу, условия для получения разумной прибыли от своего бизнеса – будь то совсем маленькое дело или более крупное предприятие – или возможность продать продукцию своей фермы так, чтобы на вырученные деньги семья могла достойно жить.

Я знаю, что именно этими простыми гарантиями определяется благополучие нашего народа, поэтому полон решимости сделать все от меня зависящее, чтобы помочь вам обрести их. Наши граждане глубоко убеждены в том, что на длительную перспективу подобное гарантированное благополучие можно обеспечить только при честном ведении бизнеса, когда плоды процветания достаются всем – сверху донизу. Имея это в виду, я повторил Конгрессу, что ни законодательная, ни исполнительная власть не могут допустить «ослабления или срыва тех великих реформ, которые в течение последних пяти лет проводились во имя американского народа. Американские избиратели не хотят, чтобы мы шли на попятную в том, что делали до сих пор: в возрождении банковской системы и сельского хозяйства; в обеспечении достаточно широкого и дешевого кредита для всех видов бизнеса; в принятии на себя ответственности за оказание помощи безработным во всей стране; в укреплении кредита властей штатов и местных органов управления; в мерах по стимулированию жилищного строительства, по ликвидации трущоб и развитию частного домовладения; в регулировании деятельности фондовых бирж и холдинговых компаний в коммунальном хозяйстве, в контроле за выпуском новых ценных бумаг; и, наконец, в наших мерах по развитию собственно социального обеспечения».

«Мы признали свободу создания рабочих организаций, право на заключение коллективных трудовых договоров. Уже существует механизм управления трудовыми отношениями. [55] Принципы заложены, хотя мы все допускаем, что с течением времени практика трудовых отношений и административное управление ими могут усовершенствоваться. Этот процесс будет наиболее быстрым и мирным, если лидеры рабочего движения и работодатели станут в равной степени прилагать искренние усилия для достижения взаимопонимания и взаимодействия».

«Эволюция человеческого общества никогда не прекратится и, без сомнения, поставит новые проблемы,