— Ладно, ладно. Дождемся, что с островов начнут из пулеметов расстреливать моих комендоров, — рассердился Гранин, встревоженный столь близким соседством финнов с позициями дивизиона.

Пивоваров уехал один. Всю ночь с Кобецом и его помощниками он чертил схемы, готовил карты, подсчитывал. Вот когда пригодилась та рекогносцировка, которую затеял перед войной командир ОВРа Полегаев. Все подходы к островам и шхерные фарватеры промерены, места возможных высадок ясны, по картам Полегаева Кобец и Пивоваров откорректировали свои карты, теперь это же сможет проделать каждый командир десантного судна или десантной группы. Полегаев обещал Кобецу — выделить для поддержки надежный катер с командирами, знающими район Хорсена.

Утром в штаб артиллерии к Кобецу приехал Кабанов: он хотел на месте проверить все планы и расчеты намеченной вылазки.

— Трудитесь, я не буду мешать, — сказал Кабанов, узнав, что Кобец еще не закончил работу.

Он надел очки и присел в дежурной комнате с какой-то книжкой.

Каждые десять минут звонил телефон. Не зная, что Кабанов тут, Барсуков торопил Кобеца:

— Почему нет донесений о плане?

Кабанов не любил суеты. При очередном звонке он не выдержал «нейтралитета».

— Дайте мне трубочку, Сергей Спиридонович, и продолжайте заниматься своим делом… Товарищ Барсуков, — громко произнес Кабанов в телефон, — операцию проводит штаб соединения, и я здесь присутствую сам. Не дергайте их, не мешайте. Кончат — доложат…

Вскоре Кобец доложил Кабанову:

— Вот мы тут предлагаем обмануть противника. Он думает, что нас прежде всего беспокоит реванш, и ждет нас на Хорсене. Мы же открываем артиллерийский огонь по всей группе островов и ударяем одновременно на Хорсен и Кугхольм: без захвата на западном фланге острова Кугхольма Хорсену держаться трудно. Затем удар развивается на северо-восток, в направлении Старкерна и Гунхольма…

— Все хорошо, — выслушав весь план, одобрил Кабанов. — Только не масштабно решаете. Вы не использовали возможностей авиации. Когда начнут работать батареи, я вам вызову самолеты. А потом уже пойдет десант.

— Разрешите мне высадиться до окончания налета артиллерии и авиации, чтобы не дать противнику опомниться? — предложил Кобец.

Кабанов засмеялся.

— Согласен, но с одной поправкой! Десант поведет тот, кому его положено вести: Гранин. А нам с тобой, Сергей Спиридонович, придется сидеть в штабе. Такова уж наша судьба.

Гранин ждал Пивоварова. Все складывалось так, будто кто-то нарочно задумал тревожить его душу. Ночью пришла телефонограмма: выделить и снарядить столько-то бойцов, желательно на добровольных началах, для выполнения специального задания. «Снарядить! — кипятился Гранин, сам готовый пойти добровольцем. — Как казаков на войну — с конем и шашкой. А где я возьму лишнее оружие? Самому нужно!» Но все же к утру добровольцев отобрал и к походу подготовил.

Утром ему доложили, что возле КП его дожидается «какой-то солдат в юбке». Гранин вышел из подземелья и увидел хорошенькую медицинскую сестру, которая назвала его по имени и отчеству, напомнила, что в лыжном отряде капитана служили двое Богдановых, один из них ее муж, на подводной лодке он ушел в море и до сих пор не вернулся, а она верит, что он жив, и не желает отсиживаться здесь, в тылу.

— Чем же я могу вам помочь, если сам отсиживаюсь в тылу? — спросил Гранин.

— Возьмите меня сестрой в десант, — решительно произнесла Люба, убежденная, что ей предстоит выдержать бой за свое гражданское равноправие.

Часом раньше к ней прибежала Катя Белоус, ее ученица на курсах медсестер при госпитале, доверительно сообщила ей, что Гранин отправляется в десант для захвата побережья Ботнического залива, надо поторопиться, идти к нему лично, и пусть Люба похлопочет и за нее, за Катю. «Он меня знает, но вряд ли помнит, сколько мне лет, — сказала Катя. — Ты уж, Люба, объясни ему, что я взрослая. Служу. Военнослужащая».

— У нас, товарищ капитан, есть еще девушки, которые мне поручили с вами переговорить, — добавила Люба. — Очень преданные. Тоже хотят в десант.

— В десант? — Гранин многозначительно взглянул на уже заметно располневшую фигуру Любы. — Вам скоро в родильный дом идти, а не в десант. Да и кто вам сказал, что я собираюсь в десант?

— Все говорят, товарищ капитан, — уклончиво ответила Люба Богданова, решив, что Гранин скрывает от нее военную тайну. — У нас уже сестры пишут рапорты на ваше имя. Вот я принесла от себя и от Кати Белоус…

— Это от девчонки с косами? Удивительное дело. Школьницы всё про меня знают. А Гранин кучу детей нажил, а ничего про себя не знает.

— Мы не хуже любого краснофлотца будем воевать.

— Да говорю же я тебе, милая: никуда меня не посылают. Рожай, дорогая, сына на здоровье. Скорее, чем в десант, я к тебе в крестные пойду…

Люба ушла обиженная, решив обратиться в политотдел. А Гранин думал: «Живет слава былых походов. Матросы помнят. Девчонки знают. Неужто не вспомнит обо мне Кабанов?»

В сердцах он взялся было в неурочный час за баян. Но прибежал оперативный дежурный и доложил, что Кабанов вызывает капитана Гранина на флагманский командный пункт.

— У вас есть опыт прошлой войны, — сразу начал Кабанов, когда Гранин приехал на ФКП. — Создайте такой же лихой отряд, какой вам удалось создать на финском фронте. Формировать придется на ходу. Мы уже отобрали несколько десантных групп. Это начало. Дадим вам людей столько, сколько нужно. Сегодня ночью отправляйтесь на Хорсен. Ознакомьтесь на месте с обстановкой и оттуда доложите, можно ли там устроить главную базу вашего отряда.

Гранин на радостях растерялся и не понял:

— Хорсен захвачен противником?!

— Значит, его надо отобрать, — спокойно, с едва заметной усмешкой в глазах сказал Кабанов.

Гранин смутился: оплошал перед генералом. Теперь не будет его душе покоя.

— Кому прикажете сдать дивизион?

— Начальнику штаба.

— Разрешите, товарищ генерал, Пивоварову идти со мной?

Кабанов знал о старой дружбе Гранина с Пивоваровым, Пожалуй, при таком горячем командире нужен штабист, способный трезво разобраться в любой обстановке.

— Дивизион сдайте капитану Тудеру, — решил Кабанов. — Только не вздумайте тащить за собой весь штаб и личный состав. Людей выберем для вас самых лучших, а Тудеру на новом месте придется нелегко.

«Ну, кое-кого я еще выцарапаю», — думал Гранин, оседлав «блоху» и мчась по пустынному городу в политотдел. Он зашел к Власову.

— Отпустите, Петр Иванович, Данилина со мной. Старый соратник, строевой опыт имеет, боевой, храбрый комиссар…

— И пляшет под дудку Гранина, — подхватил Власов. — Иди, иди, капитан. Договорюсь сегодня с бригадным о замене твоего дружка, хорошо, пойдет в десант. А не согласится бригадный — дам тебе одного академика. Этого на кривой не объедешь…

Гранин приехал в дивизион незадолго до возвращения Пивоварова из штаба артиллерии. Не зная, что Гранина уже вызывал Кабанов, Пивоваров решил помучить его:

— Про десантный отряд слыхал?

— Слыхал.

— Кому-то счастье, да не нам с тобой.

— А ты не просился у генерала? — безразлично спросил Гранин.

— Просился, — помрачнел Пивоваров. — «По команде, говорит, обращайтесь».

— Правильно, — обрадовался Гранин, — В следующий раз не лезь через голову командира!.. Ладно. Возьму и тебя с собой.