постреляли — и всё. Спустя пару минут в наушнике раздалось:

— Космолёт Занозе.

— Здесь Заноза. Слушаю тебя.

— Можешь переходить на стандартный канал. Гедеван ждёт. Андреич приказал, как закончите на месте, с «языками» сразу к нему. Как понял?

— Понял тебя, Космолёт. Отбой.

На ходу перестроив рацию на нужную частоту, я связался с Валерой:

— Заноза Гедевану. Как там у вас?

— Всё неплохо, брат. Пятнадцать «двухсотых» и восемь «трёхсотых» сделали. — Привычка так называть убитых и раненых шла ещё с прежних времён, да и псковичи с новгородцами придерживались той же терминологии. — Ещё с десяток в лес убежало, но за ними уже ополченцев отправили.

— А «Тигры»? — меня сейчас больше всего интересовало местонахождение лже-Дуба.

— Один тут, а второму удалось уехать. Как жарко стало, он сразу по газам и через поля помчался. Снайпер раз пять стрелял, да не пробил, а из «крупняка» мы побоялись сажать. Но не переживай, я Трансильванца с ребятами вслед за ними отправил. У тебя что?

— Я на ферму сейчас, там «язык» и трофеи. Пришли группу, там по трубе человек пять должны были вслед за мной ползти.

— Понял тебя. Жди.

К ферме я не подходил, а подкрадывался. Вовремя сообразил, что если мои преследователи были достаточно настойчивыми, то как раз к началу заварухи на трассе они должны уже были выбраться из коллектора, обнаружить Вихря и найти трупы убитых мною наёмников.

Метрах в ста от бывшей колхозной, а может, и совхозной, точно не знаю, собственности я залёг и принялся разглядывать окрестности в трофейную оптику. Минута тянулась за минутой, но противника обнаружить не удавалось. Наконец в кустах, где был выход-пролом из коллектора, в поле зрения попалась какая-то неправильность. Вгляделся — ну точно, человек спрятался. Понаблюдав ещё пару минут за ним, я обнаружил ещё двоих. Первый общался с ними жестами, чем и «спалил».

— Занозе Гедеван! — связался я с нашими.

— Здесь Гедеван! Докладывай! — Валера, зная мой неугомонный характер, совершенно не удивился.

— Засёк троих. Окопались, но не сильно. Кто ко мне?

— Саламандр и пять ребят.

— Понял. Саламандр, ответь Занозе.

— Здесь Саламандр. Заходим с двенадцати. — По принятой у нас системе это означало, что ребята заходят на объект точно с севера.

— Лучше с одиннадцати или четырёх-пяти. На вас у них три ствола смотрят. Двоих могу отработать.

— Заноза, сколько их всего?

— Не больше пяти, плюс — мой «язык», если освободили.

— Понял тебя. Жди. Будем работать «три плюс два».

— И я в прикрышке?

— А как же! Встанем — маякнём.

«Вот так вот, связь — великая вещь! Теперь, даже если наёмники решат убежать, без потерь с их стороны не обойдётся. А насколько я знаю этих парней, то они, скорее всего, предпочтут сдаться и не класть свои жизни за звонкую монету. Потому что понимают, прорыв из самого логова Следопытов — мероприятие малоприятное. И мы с хвоста у них не слезем, пока всех не переловим. Интересно, а как Дуб собирался уходить? Чёрт!» — Внезапная догадка заставила меня срочно выйти в эфир:

— Гедеван Занозе. Срочно!

— Здесь Гедеван!

— Валера, куда «Тигр» поехал?

— Полями на Дорошиху рванул. Трансильванец говорит, что он кварталами его догнать пока не может.

— А Трухлявый где?

— Здесь, с нами.

— Чёрт, если он на ту сторону прорвётся, то мы его не достанем! Вертолёт у них! И база под Кимрами. — Я принял решение. — Всем внимание! Саламандр, тебе далеко?

— Метров двести.

— Понял. Я начинаю сейчас, отвлекаю, а ты работай с ходу. Как понял?

— Понял тебя, Заноза.

— Гедеван, пошли Трухлявого на перехват на «восемьдесят четвёртую» трассу. «Тигр» — машина злая, но не всё же время они по бездорожью будут ехать. Как увидят, пусть по мотору стреляют!

— Понял тебя. Две машины через минуту выйдут.

— Валер, и подмогу сюда вызови — недобитков ловить. Через шестьдесят секунд начинаю! — И я приник к оптическому прицелу.

Как всегда, «хорошая мысля приходит опосля». Чертыхнувшись и отлипнув от окуляра, я нажал тангенту:

— Заноза в канале. Отбой на две минуты. Попробую их уболтать! — И, сунув в руку в «трехдневник», достал трофейную «Нокию». Включив рацию и отсоединив гарнитуру (ни к чему она сейчас), включил питание:

— «Белые дрозды», ответьте Занозе. — Почему-то мне показалось, что если в команде есть один из этой группировки, то и другие сыщутся. К тому же Вихря должны были найти и развязать.

Секунд через сорок мне ответили:

— Хунт[48] здесь. Слушаю. — Тягучий акцент вполне соответствовал прозвищу.

— Правильно, слушай внимательно, Волк, коли не в ту овчарню влез! — немного надавил я на собеседника. — У вас есть три минуты, чтобы сдаться. Потом будет плохо! Понял меня? Если сдадитесь — не обидим, поговорим и отпустим. Мы правила знаем — у вас контракт, не по своей воле пришли.

— А ты кто такой, чтобы мне указание давать? — возмущённо спросил неизвестный мне наёмник.

— Кто я такой, у Поорса спроси, я ему представлялся.

— Hunt! Ei kuula teda![49] — внезапно голосом Дуба-Берга заголосила рация.

«Хорошая у него в другой машине рация стоит», — подумал я, вспомнив, что в том «Тигре», где меня попытались захватить, никакой серьёзной аппаратуры я не заметил. Но могли и спрятать, тут я не уверен.

Я связался с Гедеваном:

— Валер, я попытаюсь их главного уболтать, пусть наши умельцы пеленг берут. А этим, на ферме, я дал три минуты на то, чтобы сдаться. Как понял?

— Хорошо понял. Ворон уже колдует… Поскольку Леша-Ворон был одним из наших лучших специалистов по связи, я с чистой совестью продолжил игру:

— А вы, господин Поддубный, не лезли бы. А то людей завели да бросили. Нехорошо, практически «ай-ай-ай». Или вы ребятам не сказали, что вы уже в десяти километрах и подмоги им никакой не будет?

— Да ты… — начал разгневанный вожак «залётных», но я перебил его:

— Что я? Или вы не сказали им, на кого охоту затеяли?

— А ну заткнись, сопляк! — Похоже, мой оппонент почувствовал, что оторвался от погони, и решил немного выпустить пар. — Тебе просто повезло! Но мы до тебя доберёмся!

«Говори, говори, тупица… Ещё минута-другая — и Ворон тебя поймает!» — позлорадствовал я про себя, а вслух (и в эфир) выдал длинную матерную тираду, крайне нелестно характеризовавшую умственные