тропы, проходящей через пустырь. Стоило пройти по такой тропе метров сто, как из сухой травы появлялись две собаки: одна светлая, вторая черная. Попытки прикормить собак успехом не увенчались. Светлая собака пропускала дальше. Черная собака опускала лапы на плечи и не давала пройти.
Электра просмотрела пустырь, и невольно отметила силуэты лежащих в западне собак. Ничего ей не оставалось, как пойти окружной дорогой. Собаки на асфальтированные дороги, по которым люди ходили значительно чаще, не выходили. Да, совсем недавно она вернулась с Околоны, где ее собачка Кросс была умной от сыворотки, теперь она шла на тренировку, чтобы окончательно стать на свои ноги, почувствовать земную гравитацию.
Электра прошла мимо цветущих желтых цветочков мать и мачехи. Порывы ветра бодрили и заставляли прибавлять скорость. Вскоре она открыла стеклянную дверь, вошла в помещение спортклуба. После холодного ветра ей захотелось войти в теплый ветер вертикального солярия. Она уцепилась за верхние поручни, и окунулась в потоки: воздуха из вентилятора, света из ламп, музыки с дисков. Постояв минут десять среди трех благ цивилизации, девушка пошла на беговую дорожку, на которой чаще всего бегали тонкие, звонкие и прозрачные девушки.
Подруга Электры, Жанна в спортивный клуб никогда не ходила. Она от природы была стройной девушкой, спорт ее не привлекал, или необходимости у нее в нем не было. Спорт их разъединял, а соединяли разговоры о девичьих проблемах и работа. Они вместе работали в корпорации летательных приборов и Андрея больше не делили между собой. Электра, за время жизни на Околоне привыкла к Антипу, но их сердца были свободны от любви, и только небольшие влюбленности омрачали, или согревали их души. Жесть.
Глава 4
…В помещение офиса проникали лучи солнца. Электра сняла с себя пиджак с короткими рукавами, и осталась в топике. Жара сжимала со всех сторон. Вот главная несправедливость! Если уж выпала жаркая неделя, то надо всех разом в отпуск отпускать, пусть выживают в свободных условиях. Она посмотрела на три экрана. Работа над пультом управления подходила к концу. Она открыла почту и написала письмо Андрею: 'Повторяется история прошлого года: пляж, любовь, молчание, и твое хождение с Жанной. Отличное решение всех проблем! Счастья вам и на работе и у воды! Хорошо бы вам Глеба пригласить на просмотр ваших прогулок! Два года можешь ко мне не обращаться'.
В это время в комнату вошел Андрей собственной персоной. Но Электра уже отправила ему письмо, и в его сторону даже не посмотрела. Кикимора болотная, — думала она о Жанне, но лучше ей от внутреннего выплеска злобы, не стало. На пути к Андрею стояла — Жанна. Вентилятор дул. Андрей вышел за дверь, не прихватив ее сердце. О, похоже, все отлично! Ну почему она раньше не могла понять, что Жанна — болотная кикимора!?
Любовное межсезонье, — это жалкое состояние накопления потребительской энергии. Ситуации еще та: и лень и некого любить, но лень в данном случае важнее любви, так не всегда бывает, но частенько. Великолепный облик Андрея Электра вновь замечает рядом, она уже видит его немое внимание, но ей еще не верится, еще не хочется тревожить ленивое, вальяжное состояние любовной невесомости. Это еще не кошмар, не наваждение, это еще нечто неосознанное. Он рядом. Он все ближе. Он касается ее пальцев. Он смотрит на нее. Он идет рядом с ней. Она его не замечает, а лишь слегка отмечает, что Андрей не равнодушен к ней.
И тут она видит внимание второго мужчины к своей особе, он выполняет все сказанные слова в его адрес, он помнит ее советы! Он не отгоняет ее! Глеб с радостью находится в ее ауре.
Господи! Вот застоялась кобылка в стойле своего интереса!
А это кто? Неужели еще и третий мужчина, а точнее Сергей Никитич засветился на ее горизонте? Это уже никуда не годиться! Что это мужчин прорвало с их интересами в ее адрес? Неужели почуяли нетронутую особу? Похоже, очень похоже. Вот жизнь! Электра уже не знает, в какую сторону направить свои стопы. Думай — не думай, а три потенциальных мужчины — это ничто по сравнению с одним любимым.
Электра запнулась о собственные мысли. Она опустила глаза на ярко — зеленые босоножки. А, что если молодые люди реагируют на зеленый свет? Да, она хорошо выглядит в зеленом топике и юбке, размером в стандартную книжку. А что такого? Жара такая! Все и вынули свои тела из тряпок и обнажили их до социально разрешенного минимума. По фигуре обнажена каждая из девушек и женщин. Зрелище для парней и мужчин — выбирай по вкусу! Ладно, сейчас не об этом, надо сосредоточиться на одном из трех. На ком? Вот вопрос дня. Зеленеть так, зеленеть! И Электра украсила ногти зелеными стразами. Круто! Она посмотрела на себя в зеркало, окинула небрежным взглядом с головы до ног, и призналась отражению, что великолепно выглядит в летний период.
Вопрос: кто из трех, растаял в ее собственном зеркальном отражении. Вот, глупая! А кто из трех был вчера в зеленой одежде? Глеб! Точно, надо его прозондировать. Электра мечтательно посмотрела в зеленую даль листвы и нажала на телефон с его номером.
— Глеб, это я Электра, слушай, ты сегодня очень занят? Для меня ты свободный на всю жизнь? Жду, да сейчас.
Глеб закрыл сотовый, повернулся на одной ноге, подпрыгнул, достал люстру ногой, прошелся колесом, и, остановился у зеркала. На него смотрели карие, веселые глаза, сияла счастливая улыбка. Он был счастлив! Электра сама ему позвонила! Она его позвала! Какие ножки! Какие волосы! И она его ждет!
Он стер с лица улыбку, раскрыл дверцу шкафа. Вся одежда моментально стала старой. Вчера у него было все, а сегодня одеть нечего. В зеленом он был вчера, а сегодня, какого цвета надеть одежду? Ей он понравился в зеленом, а если он придет в белом, а ей не понравится? Серое, бежевое, черное… Дожил до тупика. В магазин идти поздно, обещал быть сегодня, сейчас, но в чем?
Уголки губ опустились. Он взял в руки джинсы, белую футболку и стал серым, безликим. Достал кроссовки одни, вторые. Посмотрел на босоножки цвета песка. Тяжело вздохнул. И это он? Он, который ударом локтя открывает любую консервную банку? Посмотрел за окно. Солнце сияло, листва шевелилась. Он стоял. Его стальная машина издала звуки тревоги. Он махнул рукой и выскочил за дверь, забыв об одежде. Его звал автомобиль.
Глеб сел за руль, смахнул зеленую пыль, включил кондиционер, и мир поплыл перед его глазами…
— Вот так-то лучше, — мстительно сказал Андрей, сидевший на заднем сиденье, — отдохни, дорогой, а то он к Электре собрался. Не для тебя она, не для тебя.
Глеб уснул от приложенной к его лицу салфетки со снотворным, с откинутой назад головой.
Андрей вышел из машины, прошел метров тридцать, сел в свою машину и поехал к Электре.
— Электра, — заговорил он с ней по телефону, — так кого ты сегодня ждешь?
— Тебя Андрей!
Умница, — подумал Андрей, — быстро соображает, вот если бы не прослушал ее переговоры, так ждала бы Глеба, и сказал: — И это правильно, выходи, я скоро подъеду к твоему подъезду.
Электра еще раз посмотрела на себя в зеркало, мелькнула мысль о Глебе и исчезла. Она посмотрела во двор сквозь полупрозрачную ткань, увидела высокий джип Андрея и вышла судьбе навстречу.
Андрей посмотрел на Электру, открывающую дверь подъезда. В проеме появились ровные, длинные ноги в босоножках на тонкой, высокой танкетке с зелеными ремешками. Миниатюрная юбка открывала и ноги и пуп девушки, сверху ее грудь прикрывал маленький топ. Молодой человек покачал головой, как бы говоря: ну и ну, потом махнул головой сверху вниз, в знак приветствия и открыл девушке дверцу машины.
— Привет, классно смотришься! Волосы еще больше выросли, скоро будешь их вместо одежды носить.
— Здравствуй, Андрей! Куда едем? Только недалеко, уж очень жарко.
