степени исследована степень личной причастности Хабеишвили к попытке захвата власти, имевшей место 22–23 ноября 1987 года, степень осведомленности Хабеишвили о конкретном плане захвата власти, а так же не установлено, какие именно действия совершил Хабеишвили в рамках общего умысла на захват власти. Кроме того, из материалов дела суд не усматривает, что Хабеишвили был осведомлен о планах преступной антисоветской группы до претворения их в жизнь.
— При рассмотрении преступных деяний Пасечника О.М. судом недостаточно исследована степень причастности Пасечника к реализации попытки захвата власти, имевшей место 22–23 ноября 1987 года, не установлено, охватывались ли действия Пасечника общим умыслом на захват власти, на этапе следствия не проведена достаточная работа по выявлению возможных сообщников Пасечника.
— При рассмотрении преступных деяний Полякова Д.М. судом недостаточно исследована степень причастности Полякова к реализации попытки захвата власти, имевшей место 22–23 ноября 1987 года, не установлено, охватывались ли действия Пасечника общим умыслом на захват власти, на этапе следствия не проведена достаточная работа по выявлению возможных сообщников Полякова.
Принимая во внимание указанные выше обстоятельства, руководствуясь ст. 378 УПК РСФСР Пленум Верховного суда СССР
Постановил
Приговор Военной коллегии Верховного суда СССР в отношении Яковлева, Шеварднадзе, Хабеишвили отменить, передать дело по обвинению Яковлева, Шеварднадзе, Хабеишвили на повторное рассмотрение
Приговор Военной коллегии Верховного суда СССР в отношении Минаева отменить, выделить дело по обвинению Минаева в отдельное производства, передать дело по обвинению Минаева на повторное рассмотрение
Приговор Военной коллегии Верховного суда СССР в отношении Пасечника отменить, выделить дело по обвинении. Пасечника в отдельное производства, передать его в следственные органы для проведения дополнительного следствия по делу
Приговор Военной коллегии Верховного суда СССР в отношении Полякова отменить, выделить дело по обвинении. Полякова в отдельное производства, передать его в следственные органы для проведения дополнительного следствия по делу
Председатель Верховного суда СССР Теребилов
Секретарь, член Верховного суда СССР Белов
Поистине эти мученики вырвались на свободу из оков этой материи, чтобы достигнуть богатства и счастья, и они прибыли на землю Афганистана, живя в горах Афганистана, пока Аллах не удостаивал их мученичеством.
Мы просим Аллаха, присоединиться к ним в самой высокой степени Рая, с Пророками, праведниками, мучениками и правдивыми, и что бы Он благословил нас мученичеством на Его Пути, и чтобы Он запечатал нас Печатью Счастья, O Благородный.
Так что, O носители идеи, и O носители призыва, не будьте скупы с вашей кровью для этой религии. Если вы действительно являетесь серьезными и искренними, то положите вашу кровь и души перед Господом Миров, который дал их вам изначально, а затем купил их у вас:
'Воистину, Аллах купил у верующих их жизнь и имущество в обмен на Рай. Они сражаются на пути Аллаха, убивая и погибая…'
O молодежь! O сыны Ислама! Что очистит наши грехи? Что очистит наши ошибки? И что очистит нашу скверну? Она не будет смыта, кроме как кровью мученичества, и знайте, что нет никакого пути, кроме этого Пути. В противном случае — Расчет будет труден, Весы ждут, Мост готов, и ваше время заканчивается, так что учтите это…
И мир и благословения нашему Пророку Мухаммеду, и его семье и сподвижникам.
Из лекций Шейха Абдуллаха Аззама под названием: 'Завещание Шахида' и 'Послание от Шейха Шахида Ученым'. Наступление
Часть 2
Подмосковье, Струнино
28 ноября 1987 года
Короткий, почти зимний день подходил к концу, унылый и тусклый, как и сама осень. Рано выпал снег, занеся белым покрывалом черную слякоть оттепелей, изжившие себя, гниющие в лужах желтые листья, упавшие с деревьев, уравнял в непостижимом каком то равенстве всю природу, оставив только два цвета — черный цвет деревьев и белый цвет снега. Как было бы хорошо, если бы вот так, белым, еще не тронутым грязью оттепели покрывалом можно было укрыть всю страну, разом отрешившись от содеянного, и начав новую жизнь с чистого, морозно белого листа.
Темнело. В ожидании последней электрички на Москву — на этом направлении она идет из Александрова, Струнино — следующая, десять минут до нее — на перрон толпился, притопывая, прихлопывая, бдительно смотря за сумками и баулами вещей народ. Была осень, коварное с точки зрения климата время года — и студент, вероятно приезжавший погостить, едва ли не казачка плясал, стараясь согреться. Люди не обращали на него внимания — хмурые, сосредоточенные, погруженные в себя, они хотели только одного — быстрее промотать эту ленту дороги, выйти на своей станции, оттолкаться положенное в грязном, драно-дермантиновом кузове желтого Лиаза-скотовоза и, с облегчением, отпереть до щербинки знакомую дверь, отомкнуть чуть заедающий замок — и окунуться в привычную заводь своего угла. Вечернее путешествие по пригородному пути Московской железной дороги эти люди рассматривали как неизбежное зло на пути домой, с хамством, переполненными вагонами, жесткими, изрезанными ножами деревянными лавками общего вагона и удушливым амбре соседа.
Электропоезд не заставил себя долго ждать — длинная, темно-зеленая, мрачная змея выползла из тьмы, разрезая ее ножом прожектора головного вагона, вздохнула с облегчением, раскрывая свои расшатанные двери, поглотила очередную порцию уставшего, едущего домой люда. В вагонах было не протолкнуться, мест, конечно же, не хватало — натолкались уже в Александрове, в Струнно никто не вышел — ехали в основном до Москвы.
Вместе со всеми во второй вагон от хвоста вошел военный — но военный совсем не такой, каким обычно представляют советского военного. Скорее вольнонаемный — замызганное теплое обмундирование
