может значит много — а может не значить ничего, это все зависит от того кто занимает вторую должность — и кто занимает первую.
В Политбюро теперь была коалиция. И все что сегодня произошло — это ни что иное, как демонстрация силы. Бумажка по Афганистану — ее могли и на Политбюро вынести с сопроводительной, что КГБ и курирующий КГБ тов. Алиев не ловят мышей. В результате чего мы рискуем потерять важное для нас государство с социалистической ориентацией. Ежу понятно, что Афганистан просто так не уйдет, там наши войска — будет столько крови, что захлебнемся. В Йемене раз прошли — а тут хуже Йемена будет, намного хуже. И голова с плеч может полететь его — из-за одной бумажонки.
Он ушел — они остались. Не может быть, чтобы против него уже не готовились. КГБ — это если и не туз — то точно козырь. Значит — против КГБ будут готовить такой же козырь. Усиливать либо прокуратуру, либо МВД, второе — вернее. Вот почему и решили из Второго главного людей забрать — только теперь наоборот будет, не Ментов перекрашивать будут — а менты будут гэбэ в свою веру обращать. Отыграются, так сказать, за начало восьмидесятых.
Но это мы еще посмотрим — кто кого.
Если Эм-Сэ два коалицию сколотил — то и ему можно. Из кого? Да хотя бы из остатков команды Эм-Сэ первого, оставленных в Политбюро. Они как раз сейчас без хозяина… а первый то много людей успел расставить и в ЦК и в министерствах. Люди эти злые, за свое место трясутся — и из-за страха пойдут сейчас на все.
Вот тогда и посмотрим…
Гейдар Реза-оглы Алиев бы не так уж неправ, полагая, что против него готовится еще что-то. Как раз в тот момент, когда он садился в ожидающий его у парадного входа Зил — в кабинет нового Генерального секретаря ЦК КПСС Михаила Сергеевича Соломенцева, товарищ Воротников Виталий Иванович ввел среднего роста, с любопытством и опаской озирающегося человека в форме полковника милиции. Человека этого он прятал в своем кабинете больше часа — охрану Кремля осуществляло Девятое управление КГБ СССР, и по известным причинам афишировать визит этого человека к Генеральному ни сам генеральный, ни Воротников, его нашедший — не хотели.
Человек этот остался стоять, когда все сели.
— Присаживайтесь Александр Иванович… — добродушно сказал Генеральный секретарь ЦК КПСС — и посмелее, мы не кусаемся. Хоть нас и лечат по высшему разряду — а зубов у меня своих уж половины нет. Вот, товарищ Громыко с зубами тоже не в дружбе. Садитесь.
Человек осторожно сел стараясь не скрипеть стулом.
— Итак, вы, товарищ Гуров, насколько нам известно, занимаетесь в НИИ МВД проблемами противодействия организованной преступности. До этого работали в УУР МВД СССР. А ушли оттуда вы…
— В семьдесят восьмом, товарищ Генеральный секретарь.
— В семьдесят восьмом. Вовремя ушли, иначе могли бы оказаться на нарах.
Гуров промолчал, потому что не знал, что сказать.
— Почему ушли на научную работу. Только честно?
— Не сработался в коллективе, товарищ Генеральный секретарь
— Можно без приставки, должность свою я помню. Как мне известно, вы не сработались в коллективе по тому, что еще тогда предупреждали о росте организованных преступных проявлений в СССР. Тогда вас убрали от греха подальше на научную работу. В СССР нет организованной преступности, и не может быть, так?
— Так, товарищ … Михаил Сергеевич — со вздохом подтвердил Гуров. Он был растерян, как растерян был бы любой на его месте. Его дернули прямо у дверей института, привезли сюда. Если в институте или в министерстве узнают о том, что его принимал Генеральный секретарь ЦК КПСС — его съедят и очень быстро. На всякий случай.
— А вы? Что вы думаете обо всем об этом?
— Мои мысли изложены в ряде записок, которые я подавал на имя министра, и руководства института.
— То есть вы не отказываетесь от утверждений о том, то в СССР существует мафия?
— Я не могут от них отказаться, хотя бы потому, что она и в самом деле существует.
— А нельзя ли поподробнее? Мне будет интересно, и товарищам тоже.
Громыко и Воротников кивнули.
— Поподробнее. Поподробнее надо с бумагой, с цифрами, но если в самых общих чертах… В начале шестидесятых годах усилиями уголовного розыска и КГБ удалось полностью разгромить старейшую преступную группировку в стране, скорее даже преступное сообщество. Группировку воров в законе, которая существовала еще при царизме. Вопреки распространенному заблуждению расстрелы при Сталине не принесли результата — результаты принесла тщательная и кропотливая работа при строгом следовании требованиям закона. Русская группировка была разгромлена полностью, осталась только частично грузинская группировка, которая неожиданно выдвинулась на первые роли именно из-за образовавшегося вакуума и среднеазиатская группировка. Заметьте, что это удалось сделать при том, что в новом уголовном кодексе отсутствовала ответственность за сам факт принадлежности к сообществу воров в законе, хотя в предыдущей редакции закона она была и активно применялась. Часть воров была расстреляна, часть отошли от дел, часть устроились таксистами, некоторые перешли в каталы… карточные шулеры, что среди воров никогда не считалось престижным. Только в Грузии и Средней Азии эта группировка еще сохраняла какие-то позиции, в основном из-за покровительства на государственном уровне.
В начале семидесятых годов начала развиваться теневая экономика, это было связано с тем, что открылись, пусть и не в таком масштабе как сейчас — каналы по переводу денежных средств из безналичной формы в наличную и обратно, что позволило выпускать неучтенную продукцию и обеспечивать ее сбыт. Ну и… просто началось моральное разложение советских людей, это надо признать. Тайная коммерческая деятельность была бы невозможна и в отсутствие покровительства на все более высоком уровне. Как бы то ни было — впервые за все время своего существования преступный мир получил категорию потенциальных жертв, которые никогда не обратятся в органы правопорядка, чтобы с ними не сделали. У дельцов теневой экономики постоянно были при себе, в квартирах на дачах, крупные суммы денег и ценностей, с одной удачной кражи или грабежа вор мог взять столько, сколько раньше он зарабатывал воровством за всю свою жизнь. Потом дельцы теневой экономики сообразили: для того, чтобы не стать жертвами преступления, нужно нанять себе охрану. Оружия тогда почти не было, даже обрез был редкостью — поэтому первоначально охрану нанимали из числа тех же воров или из спортсменов. Потом эта охрана начала использоваться для решения коммерческих проблем — например, кто-то взял твои деньги и не отдает, но эти деньги нажиты преступным путем и вы не можете обратиться в суд или милицию. Точно так же охрану начали использовать для передела рынков. Потом, в Пятигорске состоялась всесоюзная сходка воров, первая за более чем пятнадцать лет. На ней присутствовали представители теневой экономики, так называемые деловые — на этой сходке было оговорено, что воры не посягают на жизнь и имущество деловых, а деловые сами добровольно отдают часть своих доходов в общую кассу воров — общак. Так общак тоже впервые за все время своего существования начал пополняться огромными, немыслимыми ранее суммами, которые не заработаешь разбоями и грабежами. Это позволило ворам в законе рекрутировать молодежь в местах лишения свобода, агитируя их красивой жизнью и возможностью зарабатывать огромные деньги не трудясь, а также проводить активную работу по разложению персонала мест заключения и оперсостава МВД. Я не длинно рассказываю, товарищ Генеральный секретарь?
— Нет, продолжайте. Интересно.
— Так вот. Совместными усилиями УГРО и прокуратуры эту волну удавалось сдерживать до начала восьмидесятых. Это несмотря на то, что в некоторых регионах страны уже произошла смычка преступных
