когда скала и та дрожит, как жердь,возможно нам, скрепив их той же силойи связью той, какой грозит нам смерть;чтоб вздрогнул я, расслышав слово: «милый».XIСравни с тобой или примерь на глазлюбовь и страсть и — через боль — истому.Так астронавт, пока летит на Марс,захочет ближе оказаться к дому.Но ласка та, что далека от рук,стреляет в мозг, когда от верст опешишь,проворней уст: ведь небосвод разлукнесокрушимей потолков убежищ!XIIЧик, чик, чирик. Чик-чик. — Посмотришь вверх.И в силу грусти, а верней — привычки,увидишь в тонких прутьях Кенигсберг.А почему бы не назваться птичкеКавказом, Римом, Кенигсбергом, а?Когда вокруг — лишь кирпичи и щебень,предметов нет, а только есть слова.Но нету уст. И раздается щебет.XIIIИ ты простишь нескладность слов моих.Сейчас от них — один скворец в ущербе.Но он нагонит: чик, ich liebe dich[36].И, может быть, опередит: ich sterbe[37].Блокнот и цейсс в большую сумку спрячь.Сухой спиной поворотись к флюгаркеи зонт сложи, как будто крылья — грач.И только ручка выдаст хвост пулярки.XIVПостромки в клочья… Лошадь где?.. Подковне слышен стук… Петляя там, в руинах,коляска катит меж пустых холмов…Съезжает с них куда-то вниз… Две длинныхшлеи за ней… И вот — в песке следыбольших колес… Шуршат кусты в засаде…И море, гребни чьи несут чертытого пейзажа, что остался сзади,бежит навстречу и, как будто весть,благую весть — сюда, к земной границе, —влечет валы. И это сходство здесьуничтожает в них, лаская спины.1964Открытка из города К.Томасу ВенцловаРазвалины есть праздник кислородаи времени. Новейший Архимедприбавить мог бы к старому закону,что тело, помещённое в пространство,пространством вытесняется.Водадробит в зерцале пасмурном руиныДворца Курфюрста; и, небось, теперьпророчествам реки он больше внемлет,чем в те самоуверенные дни,когда курфюрст его отгрохал.Кто-тосреди развалин бродит, ворошалиству запрошлогоднюю. То — ветер,как блудный сын, вернулся в отчий доми сразу получил все письма.1968(?)A ruin in Europe, therefore, tends to arouse reflections about human injustice and greed and the nemesis that overtakes human pride.W.H. AudenОглядываясь назад, я могу сказать, что мы начинали на пустом — точней, на пугающем своей опустошенностью месте и что скорей интуитивно, чем сознательно, мы стремились именно к воссозданию
