ЗЕНИН. Все в порядке — поступила вводная команда, а мы уже сидим в безопасности. Еще раз одели противогазы — не все уложились в норматив.

ГАРКУША. Иди ты в задницу со своими нормативами! Откуда взялась эта команда?!

ДОРОДНЫХ. Да уж! Кто ее дал? Может, кто напал, а мы тут забавляемся. Тут надо в магазин бежать и срочно, без всякой спешки делать запасы.

ЗЕНИН. Прекратить панику! Я компетентно заявляю — все убежища страны связаны единой цепью оповещения! Компетентные органы постоянно проверяют нашу бдительность и следят за всеми. А паникеров в войну расстреливали! Скажи спасибо, Кира, что сейчас не война.

ДОРОДНЫХ. Большое спасибо тебе, Жорес Филимонович, что сейчас не война. (Кланяется Зенину.)

ЛАПИН. Спасибо партии родной за то, что завтра выходной.

ГАРКУША. Это дело надо отметить — еще не грянуло, а мы уже перекрестились!

ЗЕНИН. Разговорчики! Приготовились!

ДОРОДНЫХ. Не прикасайтесь ко мне! Прекратите вопить, вы, истерички!

ЛАПИН (кружась по убежищу). Что же это?! Что же это?! (И т. д.)

ДОРОДНЫХ (падает на колени и крестится на барельеф Ленина). Господи, милосердный, отец наш всевышний, спаси и пронеси! Не карай нас за грехи наши тяжкие! Пожалей детей своих неразумных! (Кладет поклоны.)

ИВАНОВ (спрашивает у всех по очереди). Что же нам теперь делать?! Что же нам теперь?! (И т. д.)

ЗЕНИН (продолжая маршировать). Перестаньте унижаться перед богом! Его же нет!

ЛАПИН (идя рядом с Зениным и крича ему в ухо). Не мешайте людям делать, что они хотят!! Вы довели нас до этого! Получили свое! Радуйтесь теперь, радуйтесь!! Все кончено! Все кончено!

ГАРКУША. Что кончено, Боря?!

ЛАПИН. Все, Ваня, все! (Рыдает на плече Гаркуши.) Хорошо, что дети у мамочки!

ИВАНОВ. А где ваша мамочка, что она делает?

ЛАПИН (сквозь слезы). Мамочка моя на даче.

ГАРКУША. А ты — кончено. Дача-то осталась!

ИВАНОВ. А мои в лагере. Что же нам делать, Жорес Филимонович?

ЗЕНИН (продолжая маршировать). Попрошу всех коммунистов собраться в штабе субботника.

ГАРКУША. Жорес, очнись! Тут все давно беспартийные.

ЗЕНИН. Тогда я должен сам подумать. (Марширует в туалет и запирается там.)

ГАРКУША. Вот вы корили меня пьянством все, а как стало худо, вы все в шоке, а нет, бо выпивши. (Наливает и выпивает.) Для профилактики!

ДОРОДНЫХ (на коленях). Иван Данилыч, спасите нас!

ГАРКУША (тяжело вздыхает). У-ух! Ну, взялись. Толя, обними также горячо аппарат и попробуй хоть куда-нибудь дозвониться. Девки, соберите все съестное и посортируйте его по срокам годности. Боря, собери весь отпускной спирт, спрячь от меня и не давай, голуба, как бы я не просил. (Подходит к туалету.) Жорес!

ЗЕНИН. Занято!

ГАРКУША. Жорес, Жорес, вода течеть? Проверь воду, течеть она нормально?

ЗЕНИН (спускает воду в унитаз). Унитаз функционирует.

ГАРКУША. Значит, водокачка цела! Царская работа, чти есть сделается. Юрий Витальевич, возьмите дозиметр, инструкцию почитайте и меряйте нас всех, а воду особливо чаще.

ИВАНОВ. Слушаюсь!

ТОЛИК. Сокол! Сокол! Я Ромашка! Сокол! Сокол! Я Ромашка!

ГАРКУША. Толя, брось хреновиной заниматься, здесь не фильм о войне! Скажи по нормальному: «Але! Але!»

ТОЛИК. Алло! Алло! Данилыч, только гудок есть, а не набирается!

ГАРКУША. Значит, станция уцелела. Пленные после войны строили — немецкая работа, что с ней сделается. Жорес!

ЗЕНИН (из туалета). Занято!

ГАРКУША. Вылазь, твою мать! Надо воду померять и набрать, пока еще чистая.

ЗЕНИН. Я готов к испытаниям. Всем сдать емкости коменданту убежища!

ЛАПИН. Уже сдали, уже сдали, голубчик! Помогите нам, помогите, не оставляйте нас одних!

ГАРКУША. Давайте, братцы, все до кучи! Ситуацию обмозговать нужно. Доложьте по очереди. Боря!

ЛАПИН. В наличии семь литров спирта и сорок литров питьевой воды.

ДОРОДНЫХ. Четыре батона белого, четыре черного, шестнадцать банок тушенки китайской, четыре кило сахару, четыре банки кофе растворимого, четыре пачки чая индийского. Огурцы и