тут из Кушинагара пришел брахман, возжелавший оспорить учение Будды. Будда не отказал ему в беседе, к концу которой брахман стал его последователем. Больше всех о предстоящей кончине Будды горевал Ананда. Будда дал ему указания по организации погребальной церемонии и изложил правила, которым должны следовать монахи и монахини.

– Я ухожу в нирвану, – сказал наконец Будда. – Запомните: все преходяще, вечны лишь три драгоценности.[10]

Увидев, что Ананда горько плачет, Будда обратился к нему:

– Не горюй, Ананда, не проливай слезы. Разве я не учил тебя, что мы должны без сожаления расставаться с тем, что нам дорого? Ничто не вечно. Не сходи с пути истины, и освободишься от оков жизни.

Помедлив, Будда произнес, обратившись к собравшимся:

– Помните: тело человеческое тленно. Трудитесь же над своим спасением.

Затем Будда утратил сознание и скончался.

Оправившись от горя, царь Кушинагара завернул тело Будды в полотно. Через шесть дней его возложили на погребальный костер, разложенный во дворце. Огонь разгорелся сам собой. Останки Будды, подобные груде жемчуга, были заключены в прекрасные монументы.

Вот какую историю рассказал Брахма по просьбе богов и риши.

«В ночь Брахмы, когда все сущее пребывает в неподвижности, я увидел великого Нараяну, душу вселенной, тысячеокое и всеведущее существо, олицетворяющее собою одновременно бытие и небытие. Он покоился на водах молочного океана, поддерживаемый тысячеголовым змеем. Пораженный великолепием Нараяны, я коснулся его рукой и спросил:

– Кто ты? Говори!

Лотосоокий взглянул на меня, затем поднялся, улыбнулся и ответил:

– Добро пожаловать, дитя мое!

Обидевшись, я сказал:

– О бог, ты говоришь со мной, как учитель с учеником, называешь меня ребенком, меня – первопричину и душу всего сущего? Почему ты так разговариваешь со мной?

– Разве ты не знаешь, – ответил Вишну, – что я – Нараяна, творец, хранитель и разрушитель миров, бессмертное существо, неиссякающий источник и сердце вселенной? Ты был рожден из моего нетленного тела.

Разгорелся между нами жаркий спор. Тогда, чтобы положить конец нашим разногласиям, явлен был нам лингам – столп, сияющий как пламя, пожирающее вселенную, не имеющий ни начала, ни конца, неделимый и неописуемый. Божественный Вишну, пораженный этим зрелищем, сказал мне, пребывавшему в таком же изумлении:

– Узнаем же источник этого пламени. Я спущусь вниз, а ты поднимись наверх.

Затем он превратился в вепря с острыми белыми клыками, коротконогого, сильного, и ринулся вниз. Тысячу лет длился его спуск, но так и не достиг он основания лингама. Я же, превратившись в лебедя, быстрого как мысль и ветер, взлетел вверх. Тысячу лет я поднимался наверх, но так и не достиг вершины столпа. Вернувшись, я снова встретился с Вишну, утомленным и удивленным.

Тогда явился пред нами Шива, и мы, пораженные его могуществом, склонились перед ним.

– Да благословенна будет наша ссора, – сказал ему Нараяна, – ибо, чтобы положить ей конец, нам был явлен ты.

– Ты – творец, хранитель и разрушитель миров, – отвечал Нараяне Шива, – ты, дитя мое, приводишь этот мир в движение. Я – Верховное божество, олицетворение триады, я – Брахма, Вишну и Рудра. Я творю и разрушаю.

С этими словами Шива исчез, а в трех мирах утвердилось поклонение лингаму».

Давным-давно повелителем богов был Дакша. Он взял в жены Прасути, дочь Ману. Прасути родила ему шестнадцать дочерей, самая младшая из которых, Сати, стала женой Шивы. Отцу не по нраву был этот союз, ибо он испытывал неприязнь к Шиве, в частности потому, что во время одного из празднеств Шива не оказал Дакше должного почтения. По этой причине Дакша проклял Шиву, сказав, что тот лишится своей части приношений богам. Брахман, сторонник Шивы, послал ответное проклятие, в соответствии с которым Дакша должен был истратить свою жизнь на материальные наслаждения и вместо лица обрести козлиную морду.

Тем временем Сати подросла и полюбила Шиву. Когда она достигла брачного возраста, Дакша решил провести церемонию сваямвары – брачного обряда, при котором девушка сама выбирает себе жениха, – и пригласил на нее богов и царей со всех концов земли. Только Шиву обошел он вниманием. Сати явилась на церемонию с гирляндой цветов, но Шивы нигде не было – ни среди богов, ни среди людей. В отчаянии она подбросила гирлянду в воздух, моля Шиву поймать ее. И вот явился Шива среди толпы с гирляндой на шее. Дакше не оставалось ничего другого, как скрепить их союз. После свадьбы Шива увез Сати в Кайлас.

Кайлас располагался близ Гималаев. Здесь Шива обитал в роскошном дворце, принимая поклонение богов и риши. Но чаще он проводил время странствуя под видом нищего. Его сопровождала Сати, облаченная в лохмотья.

Однажды Дакша решил совершить жертвоприношение коня и пригласил всех богов прийти и получить причитающиеся им подношения. И снова Шива остался без приглашения. Заметив, что боги куда-то удалились, Сати спросила Шиву:

– О повелитель, куда направились боги во главе с Индрой?

– Дакша проводит церемонию жертвоприношения, туда и направились боги, – ответил ей Махадева.

– Почему же ты не принимаешь участия в этой церемонии? – поинтересовалась Сати.

– Боги решили, что я не должен участвовать в таких церемониях и получать приношения.

– Как можно тебя, обитающего в каждом существе, непревзойденного в силе и славе, лишить причитающегося? – воскликнула разгневанная Сати.

Шива улыбнулся, радуясь преданности жены.

– Приношения эти мало значат для меня, – ответил он, – ибо жертвуют мне те, кто поет гимн Самадева. Мои священнослужители жертвуют мне свою мудрость, вот что мне причитается.

– Разреши мне поехать к отцу, – попросила тогда Сати.

– Ты явишься к нему без приглашения?

– Дочери не нужно приглашение, чтобы приехать в дом отца.

– Да будет так! – ответил Махадева. – Но знай, что это принесет нам несчастье, ибо Дакша будет оскорблять меня в твоем присутствии.

Дэви отправилась в дом отца. Дакша принял дочь, но без особого почета, потому что она явилась к нему на быке Шивы, облаченная в лохмотья. Сати упрекнула отца в неприязни к Шиве, и он в ответ осыпал Шиву ругательствами, называя его «нищим», «попрошайкой» и другими обидными словами.

– Шива – друг всем, – отвечала Сати, – никто, кроме тебя, не говорит о нем дурно. Если при жене поносят ее мужа и она не может наказать тех, кто злословит, она должна покинуть это место, закрыв уши руками, или пожертвовать своей жизнью, если достанет мужества. Так я и поступлю, ибо стыжусь называть себя твоей дочерью.

С этими словами Сати бросилась в священный огонь.

Узнав о гибели Сати, Шива пришел в такую ярость, что вырвал у себя пучок волос и бросил его на землю. Из пучка родился ужасный тысячерукий демон Вирабхадра. Он был так высок, что доставал до неба, лицо его было темнее грозовой тучи, а три глаза пылали огнем. Шею его украшала гирлянда из черепов. Склонившись перед Шивой, Вирабхадра застыл в ожидании повелений.