В Саутбэнке наступило безумное утро. В прессе появились первые сообщения о доме на Рочдейл-авеню. Научные редакторы крупных ежедневных газет, как обычно, изложили информацию более или менее точно, но некоторые из менее серьезных изданий, которые отправили в «Ясли» своих спортивных репортеров, театральных критиков или еще кого-то, кто оказался под рукой, опубликовали поистине фантастические статьи. Мэтьюз почти весь день вел телефонную войну с Флит-стрит и метался между желанием либо гомерически расхохотаться, либо перестрелять всех

репортеришек. Дирк советовал ему приберечь силы до поступления пресс-отчетов из-за океана.

Хассел, Ледук, Клинтон, Ричарде и Тейн сразу стали мишенями беспрецедентного любопытства. Их биографии (заранее обработанные отделом по связям с общественностью) были опубликованы в газетах по всему миру. Брачные предложения сыпались в каждом письме как неженатым, так и женатым астронавтам. Кроме того, поступали горы писем с коммерческими предложениями. Ричардс язвительно заметил: «Все пытаются нам что-то всучить, все, кроме разве что страховых агентов».

Результаты деятельности Межпланетного общества близились к кульминации, и дела шли с точностью военной операции. Через неделю экипаж и руководство должны были вылететь в Австралию. С ними желали отправиться все, кто хоть как-то мог оправдать свое присутствие на космодроме. В ближайшие несколько дней все должны были быть заняты поисками подобных оправданий. Младшие сотрудники внезапно обнаруживали хворающих тетушек в Сиднее или бедствующих кузенов в Канберре, к которым срочно требовалась помощь и личное присутствие родственников. Мысль о прощальной вечеринке, похоже, пришла на ум генеральному директору, и его горячо поддержал Мак-Эндрюс, ужасно расстроившийся из-за того, что не он первым до этого додумался. На вечеринку следовало пригласить всех сотрудников штаб- квартиры, а также множество представителей промышленности, прессы, университетов и бесчисленных организаций, с которыми вело дела Межпланетное общество. После составления и многократного уточнения списков было разослано всего семьсот приглашений. Даже главный бухгалтер, которому становилось дурно при мысли о пункте расходов под названием «гостеприимство», предусматривающем затраты в размере двух тысяч фунтом, внесен в список.

Некоторые считали, что подобное празднество преждевременно и лучше дождаться возвращения «Прометея». Скептикам было сказано, что многие из работавших над проектом после запуска в Лондон не возвратятся, а разъедутся по своим странам. Вечеринка – последняя возможность собрать всех вместе. Пьер Ледук обобщил мнение экипажа, сказав: «Если мы вернемся, то будем ходить на вечеринки до конца жизни. А если нет, то вам стоит нас хорошенько проводить».

Отель, выбранный для этой вакханалии, был одним из самых лучших в Лондоне, но все же не слишком шикарным, чтобы ученые и большинство сотрудников среднего звена чувствовали себя комфортно. Приглашенным обещали, что речи будут немногочисленными и короткими, чтобы осталось как можно больше времени на празднование как таковое. Это вполне устраивало Дирка, который терпеть не мог долгих разглагольствований, зато тепло относился к банкетам и буфетам.

Он прибыл за десять минут до официального начала вечеринки. Мэтьюз расхаживал по вестибюлю в сопровождении двух плечистых официантов. С серьезнейшим выражением лица он представил их Дирку.

– Мои телохранители,- сказал он.- Приглядитесь, и вы заметите, как характерно у них оттопыриваются карманы. Мы ожидаем уйму желающих взломать ворота. Большей частью это будут те ребята с Флит-стрит, которых мы не пригласили. Боюсь, сегодня вечером вам придется самому о себе заботиться, но парни со значками «Стюард» на лацканах пиджаков подскажут вам, кто есть кто, если вам с кем-то захочется пообщаться.

– Все нормально,- сказал Дирк, сняв шляпу и пальто. – Надеюсь, вам все же удастся перекусить, спасая крепость от осады.

– С аварийными резервами у меня все схвачено. Кстати, выпивку можно получить у ребят со значками «Заправщики». Все напитки названы в честь разных видов ракетного топлива, так что никто не узнает, что у него в бокале, пока не выпьет. Но я вам кое-что подскажу.

– Слушаю внимательно.

– Ни и коем случае не пейте «гидразина гидрат»!

– Спасибо, что предупредили,- рассмеялся Дирк.

Несколько минут спустя он с радостью убедился, что

Мэтьюз его дурачил. Все напитки подавались под своими настоящими названиями.

В ближайшие полчаса ресторан быстро заполнился. Дирку, в лучшем случае, был знаком один человек из двадцати, он чувствовал себя здесь не совсем уверенно, в итоге чаще, чем стоило, наведывался к бару. Время от времени он кивал знакомым, но большинство из них были увлечены общением с кем-нибудь еще. Дирк очень обрадовался, когда рядом с ним уселся, судя по всему, такой же, как он, одинокий гость.

Они завели непринужденную беседу и через некоторое время, естественно, заговорили о предстоящем приключении.

– Кстати,- сказал незнакомец,- я вас раньше в Межпланетном не видел. Вы давно здесь?

– Всего три недели с небольшим,-ответил Дирк.- У меня особое задание от Чикагского университета.

– Вот как?

Дирку хотелось поболтать, тем более что собеседник проявил лестный ему интерес к его работе.

– Я должен написать официальную историю первого полета и событий, которые к нему привели. Это путешествие станет одним из самых важных в истории, поэтому необходимо как можно более полно осветить его для будущего.

– Но ведь наверняка появится масса технических отчетов и газетных публикаций?

– Совершенно верно, но вы забываете, что все эти отчеты и статьи будут написаны для современников, и в них будет подразумеваться подтекст, понятный читателям наших дней. А мне нужно попытаться занять позицию времени и написать нечто такое, что будет читаться с полным пониманием через десять тысяч лет.

– Вот как? Грандиозно!

– Да. И это стало возможным совсем недавно – за счет новых достижений в исследовании языка, ею семантики и символики. Но я боюсь, что вам скучно это слушать

К огорчению Дирка. незнакомец не возразил ему,

– Полагаю,- небрежно проговорил незнакомец, – вы должны хорошо знать местное население. В смысле, положение у вас довольно-таки привилегированное.

– Это верно. Обо мне тут заботятся и помогают во всем.

– А вон молодой Хассел,- сказал собеседник Дирка.- Вид у него немного обеспокоенный, но и я бы на его месте беспокоился. А с экипажем вы знакомы?

– Пока нет, но надеюсь познакомиться. Несколько раз разговаривал с Хасселом и Ледуком, но это все.

– А как вы думаете, кого отберут для полета?

Дирк собрался было изложить свои не слишком обоснованные соображения на этот счет, но заметил Мэтьюза, который отчаянно махал ему рукой с противоположною конца зала. На миг Дирку стало страшно – мало ли что могло случиться? Но затем у него возникли другие подозрения, и он, пробормотав неловкие извинения, покинул своем чайного собеседника.

Через несколько секунд Мэтьюз подтвердил ею опасения.

– Майк Уилкинс- один из лучших журналистов, мы с ним вместе работали для «Ньюс». Но ради всего святого, говорите с ним осторожнее. Если бы вы убили свою жену он бы выудил это из вас, задавая невинные вопросики о погоде.

– Вряд ли я успел сказать ему что-то такое, о чем он сам не знает.

– Не обольщайтесь. Вы и ахнуть не успеете, как уже будете фигурировать в газете как «важный официальный представитель Межпланетного общества, а мне придется строчить официальное опровержение.

– Понятно. И много еще репортеров среди наших гостей?

– Приглашено было человек двенадцать, – мрачно отозвался Мэтьюз. – Так что я на вашем месте постарался бы избегать задушевных бесед с незнакомыми людьми. Прошу прощения, я должен вернуться на