жеребце одноглазому чеченцу, двумя руками выхватил у того из-за пояса нож и ринулся к командиру.
В этот миг и оглушил первый взрыв.
Никто не предполагал такого поворота событий: ни русские пленные, ни хозяева лагеря – чеченцы. Все смешалось, все пришло в движение от серии беспорядочных разрывов неуправляемых реактивных снарядов, выпускаемых сначала первой парой вертолетов, затем второй. Все вокруг стало напоминать ад…
Когда натянутая жеребцом веревка была перерезана, подполковник не удержался на ногах – упал на колени и схватился за левое плечо. Капитан, тем временем, торопливо резал узел, стягивающий руки лейтенанту.
Скоро оба освободились от пут и тащили Баклая к небольшой лощинке, где можно было укрыться от свистевших над головами осколков.
Вертолеты сделали второй заход, расстреливая теперь окружавший поляну лес.
– Это полдела. Это только половина… – задыхался от боли подполковник. – Еще надо умудриться смыться отсюда, чтоб чичи не заметили, и свои не укокошили…
– Что-нибудь придумаем! – запальчиво кричал Терентьев сквозь грохот, пригибая голову Кравца поближе к земле. – Ты как, Барк? Идти можешь?
– Куда я денусь!..
Но и дальнейшие события продолжали поражать троих офицеров своей непредсказуемой стремительностью. Вертолетное звено после второго захода внезапно переменило тактику: два Ми-24 и один Ми-8МТ зависли на удалении пятисот метров от склона и поливали лес из пулеметов. Вторая «восьмерка» снизилась и аккуратно подползла к самому краю поляны; и ее курсовой пулемет так же коротко огрызался прицельными очередями.
– Сева! А ведь это за нами!! – радостно заорал капитан. – За нами пришла вертушка! Чтоб мне лишиться одного яйца, Сева!..
Вскочив и пригнувшись, спецназовцы побежали к окраине леса, где мелькали в бешеном вращении лопасти «эмтэшки». Вертолет медленно приближался к оконечности поляны и завис, наконец, едва касаясь левым шасси склона. Однако стоило троице пленных оказаться в поле зрения экипажа, как машина резко отпрянула в сторону, развернулась носом, закачалась в воздухе…
– Свои! Мы свои!! – неистово размахивая руками, орал Терентьев. – Мы здесь!! Нас-то заберите, е… вашу мать!..
– Стреляют по ним, не видишь?! – рявкнул ему в ухо Барклай. – Дай-ка мне эту хрень!..
Выхватив у капитана трофейный нож, он ловко подбросил его здоровой правой рукой, перехватил поудобней и, развернувшись, с силой куда-то запустил…
Из-за толстого кедрового ствола, держась за рукоять торчащего в груди ножа, покачиваясь, вышел кривозубый распорядитель казни. Темных очков на удивленном лице уж не было; квадратная бородка пиняла горизонтальное положение; помповое ружье выскользнуло из рук… Сделав несколько неуверенных шажков, приближенный Араба рухнул наземь.
Тотчас вертушка поплыла обратно к склону. Дверка с круглым иллюминатором быстро отъехала назад; крутанувшись, упал металлический трап в три ступени, приглашая в спасительное нутро грузовой кабины. Офицеры один за другим запрыгнули внутрь. Всеволод упал на откидное сиденье и вновь схватился за покалеченное плечо; лейтенант застыл у желтой топливной бочки и бездумно водил из стороны в сторону широко открытыми, осатаневшими от неожиданного спасения глазами. И лишь расторопный капитан, не потерявшись, схватил протянутый пожилым борттехником автомат, присел у открытой дверцы на колено и, стал яростно поливать свинцом удалявшиеся заросли…
Спустя двадцать пять минут звено вертолетов подлетало к окраине Ханкалы. Барклай подошел к пилотской кабине, навис над техником и протянул командиру здоровую руку:
– Спасибо, парни. Век вас не забудем.
– Не за что, товарищ подполковник. Мы и сами рады такой удаче. Не чаяли уж вас найти, – ответил крепким рукопожатием управлявший вертолетом молодой человек с приятной, располагавшей внешностью.
Поочередно пожимая ладони и другим членам экипажа, Всеволод искренне удивился – авиаторам откуда-то было известно его звание.
– Выходит, вы нас искали? – уставился он на командира.
– Само собой! Задачу нам утром поставили, район для поиска приблизительный обозначили.
– А кто ж ставил задачу?
– Нас-то командир полка отправлял. А ему, вроде, распоряжение пришло из верхов. Говорят из Управления разведки.
«Ивлев!.. – промелькнула радостная догадка, и Барк расплылся в довольной улыбке, – конечно, Ивлев! Этот генерал своих в беде не бросает. Золотой мужик!..»
– Вас как звать-то, спасители? – хлопнул он по плечу пожилого бортача.
– Меня Палычем все кличут, – пробасил тот.
– Капитан Скопцов. Максим… – обернулся на секунду командир. – А можно просто – Макс.
– Андрей, – скромно представился лейтенант, сидевший в правом пилотском кресле.
– Ну, а я подполковник Барклай. Всеволод Барклай.
– Наслышаны. Очень приятно. Случайно, не с гарнизона «Южный»?
– Точно. Оттуда. А вы откуда?
– О! Так мы, почитай, соседи! – радостно завозился на своем простеньком сиденье Палыч. – И мы с юга Ставропольского края сюда в командировки мотаемся!.. Аэродром «Заречье» – слыхали, небось, товарищ подполковник?
– Так это же действительно рядом!.. – совпадение заставило удивится вторично. – Тогда вопрос решен – с нас три литра спирта и закуска. Встречаемся после окончания командировок!.. Всех приглашаю в гости.
– С удовольствием!
– Это дело мы уважаем!.. – заулыбались в ответ авиаторы.
Способ третий
10-11 декабря
В течение дня погода менялась – давление резко падало и к вечеру свежий, порывистый ветер натянул на северо-восточную часть Черного моря серую облачность. Подгоняя наступление темноты, ее тяжелые слои растворяли, почти не пропуская и без того слабые лучи холодного декабрьского солнца. Обширный циклон, накрывая взбалмошным краем украинское, российское и грузинское побережье, хмурил небо и бередил поверхность ледяной воды. Метеослужбы в экстренном порядке предупреждали прибрежные населенные пункты о надвигающемся шторме…
Завершая полет над нейтральными водами, Ми-8МТ, пилотируемый майором Скопцовым, выполнил последний плавный разворот и взял курс на родной берег. Погода портилась стремительно – следовало поскорее возвращаться на базу. Летчик уже подтвердил по радио информацию о преследовании сторожевым кораблем грузинских ВМС российского танкера. Наш корабль шел на приличном удалении от территориальных вод Грузии и направлялся в порт Новороссийска. Однако натянутые отношения с южным соседом в последние месяцы преподносили все новые и новые сюрпризы. Такие, как, к примеру, сегодняшний.
Два с половиной часа назад экипаж Скопцова подняли по тревоге и, вкратце обрисовав задачу, приказали выполнить разведывательный полет в данный прибрежный район. Суть задания была несложной: капитан танкера, связавшись с береговыми службами, запрашивал помощи – слишком уж нагло вели себя грузинские военные моряки. К тому же из Управления разведки сообщили: на перерез танкеру с севера движется второй сторожевик. И чем грозила завершиться данная провокация, пока оставалось загадкой. Максу требовалось разыскать наше судно, определить место и подтвердить провокационные действия грузинских кораблей беговой охраны.
С первой задачей он справился быстро – дымка еще не успела сгуститься, и длинный корпус ржаво- коричневого цвета проявился из свинцовой серости, когда вертолет удалился от берега на сорок километров. На непозволительно близком расстоянии от него шел параллельным курсом первый сторожевик.
