Руки и ноги Гарри словно закоченели. Он стоял как истукан, держа это невероятное письмо и не чувствуя его пальцами. Внутри его тела произошло словно тихое извержение, устремившее по его жилам потоки наслаждения и печали в равной пропорции. Пошатнувшись, он наткнулся на кровать и уселся.

Гарри прочел письмо снова, но не извлек из его содержания ничего такого, чего не заметил бы в первый раз, и начал изучать сам почерк, которым оно было написано. Она писала букву «д» точно так же, как он; он нашел в письме все эти буквы, и каждая была словно дружеский жест с той стороны вуали. Письмо было невероятным сокровищем, доказательством того, что на свете жила Лили Поттер, действительно жила, что ее теплая рука когда-то двигалась по этому листу пергамента, выписывая чернилами эти буквы, эти слова, слова о нем, Гарри, о своем сыне.

Нетерпеливо смахнув выступившие слезы, Гарри перечитал письмо, на сей раз концентрируясь на смысле. Он словно слушал полузабытый голос.

У них была кошка… возможно, и она погибла, как и его родители, там, в Годриковой Лощине… или ушла, когда некому стало ее кормить… Сириус подарил ему его первое помело… его родители были знакомы с Батильдой Бэгшот; возможно, их Дамблдор познакомил? Его плащ-невидимка по-прежнему у Дамблдора… что-то в этом было странное…

Гарри прервал чтение, размышляя над словами матери. Почему Дамблдор забрал плащ-невидимку Джеймса? Гарри отчетливо помнил, как много лет назад директор говорил ему: мне не нужен плащ, чтобы стать невидимым. Может, плащ нужен был другому члену Ордена, у которого не было своего, и Дамблдор выступил в роли передатчика? Гарри продолжил чтение…

К нам зашел Хвостик… Петтигрю, предатель, казался «грустным», вот как? Возможно, он знал, что видит Джеймса и Лили живыми в последний раз?

И в конце снова Батильда, которая рассказывала невероятные истории про Дамблдора: кажется невероятным, чтобы Дамблдор…

Чтобы Дамблдор что? Но ведь существует куча вещей, которые кажутся невероятными, когда речь идет о Дамблдоре: что он как-то раз получил низший балл по Трансфигурации, например, или что он зачаровывал коз, как Аберфорт…

Гарри слез с кровати и обыскал пол; возможно, вторая часть письма тоже была где-то здесь. Он хватал бумажки, в своем нетерпении уделяя им столь же мало внимания, как и тот, кто искал здесь что-то в прошлый раз; он открывал ящики стола, тряс книги, встал на стул, чтобы ощупать рукой верх гардероба, забрался под кровать и под кресло.

Наконец, лежа на полу на животе, он заметил под комодом что-то похожее на обрывок бумаги. Когда Гарри его извлек, он оказался частью фотографии, о которой Лили говорила в своем письме. Черноволосый малыш летал прочь с фотографии и обратно на крошечной метле, громко хохоча, и пара ног, принадлежащих, должно быть, Джеймсу, гонялась за ним. Гарри засунул фотографию к себе в карман, вслед за письмом Лили, и продолжил поиски второй страницы.

Четверть часа спустя, однако, он вынужден был смириться с тем, что окончание письма его матери исчезло. Возможно, оно просто-напросто затерялось за шестнадцать лет, прошедшие с момента его написания, или же его взял тот, кто обыскивал комнату? Гарри вновь перечитал первую страницу, на сей раз в поисках намеков на что-то, что могло сделать ценным второй лист. Вряд ли Упивающихся Смертью могло заинтересовать его игрушечное помело… единственная потенциально полезная вещь, которую он мог видеть — это была возможная информация о Дамблдоре. Кажется невероятным, чтобы Дамблдор — что?

— Гарри! Гарри! Гарри!

— Я здесь! — откликнулся он. — Что случилось?

За дверью послышался звонкий стук шагов, и в комнату ворвалась Гермиона.

— Мы проснулись и не знали, где ты! — запыхавшись, проговорила она, затем повернулась и крикнула себе за плечо: — Рон! Я его нашла!

Откуда-то далеко снизу донесся раздраженный голос Рона.

— Отлично! Передай ему от меня, что он поганец!

— Гарри, не надо так исчезать, пожалуйста, мы были просто в ужасе! Кстати, зачем ты сюда поднялся? — она оглядела разоренную комнату. — Что ты здесь делал?

— Смотри, что я только что нашел.

Он протянул ей письмо своей матери. Гермиона взяла его и прочла; Гарри наблюдал за ней. Дойдя до конца страницы, она подняла взгляд на него.

— О, Гарри…

— И еще вот это.

Он протянул разорванную фотографию, и Гермиона улыбнулась при виде ребенка, летающего взад- вперед на игрушечной метле.

— Я искал окончание письма, — сказал Гарри, — но его здесь нет.

Гермиона огляделась.

— Это ты устроил весь этот кавардак или часть работы была уже сделана, когда ты пришел?

— Кто-то обыскал комнату до меня, — кивнул Гарри.

— Я так и подумала. Разор был в каждой комнате, куда я заглядывала, когда поднималась сюда. Что они искали, как ты думаешь?

— Информацию об Ордене, если это был Снейп.

— Но можно предположить, что у него и так было все, что ему надо, я имею в виду, он же сам был в Ордене, так?

— Ну тогда, — сказал Гарри, горя желанием обсудить свою теорию, — что насчет информации о Дамблдоре? Вторая страница письма, например. Ты знаешь эту Батильду, которую упомянула моя мама, ты знаешь, кто она?

— Кто?

— Батильда Бэгшот, автор…

— …«Истории магии», — подхватила Гермиона, явно заинтересованная. — Так твои родители ее знали? Она просто потрясающий магический историк.

— И она все еще жива, — произнес Гарри, — и она живет в Годриковой Лощине, ронова тетушка Мериел рассказывала о ней на свадьбе. Она и семью Дамблдора тоже знала. С ней было бы чертовски интересно поговорить, как ты считаешь?

Гермиона одарила его понимающей улыбкой; слишком понимающей, на вкус Гарри. Он забрал письмо и фотографию и засунул их в висящую на шее сумочку, стараясь не смотреть на нее, чтобы не выдать свои чувства.