Он уставился на маленькую клетку Пигвиджена, продолжая размышлять… почему фамилия «Грегорович» была ему знакома?
— Мне кажется, — медленно произнес Гарри, — он имеет какое-то отношение к квиддичу. Там какая- то связь, но я не могу… не могу понять какая.
— Квиддич? — переспросил Рон. — Ты уверен, что ты думаешь не о Горговиче?
— О ком?
— О Драгомире Горговиче. Это Загонщик, проданный два года назад в «Палящие Пушки» за рекордную стоимость. Лидер по числу потерь квоффла за сезон.
— Нет, — покачал головой Гарри. — Определенно я думаю не о Горговиче.
— Я тоже стараюсь о нем не думать, — сообщил Рон. — Ну, в любом случае — с днем рождения!
— Ух ты — точно, я совсем забыл! Мне семнадцать!
Гарри схватил волшебную палочку, лежавшую рядом с раскладушкой, указал ей на заваленный вещами столик, на который он положил свои очки, и скомандовал: «
— Круто, — хмыкнул Рон.
Наслаждаясь исчезновением Метки, Гарри начал отправлять в полет по комнате разные вещи Рона, чем разбудил Пигвиджена, начавшего тут же возбужденно порхать по клетке. Затем Гарри попытался с помощью магии завязать шнурки на кроссовках (потом у него ушло несколько минут, чтобы развязать получившийся узел вручную) и, чисто ради удовольствия, перекрасил оранжевые мантии на роновых постерах с «Палящими Пушками» в ярко-синий цвет.
— Только ширинку я бы на твоем месте руками застегнул, — посоветовал Рон и ухмыльнулся, увидев, что Гарри немедленно проверил, не расстегнута ли она. — Держи подарок. Разверни лучше здесь, это не для глаз мамаши.
— Книга? — удивился Гарри, взяв прямоугольный сверток. — Некоторое отступление от традиции, э?
— Это не просто какая-то там книга, — заверил Рон. — Это чистое золото: «Двенадцать безотказных способов очаровать ведьму». Объясняет все, что тебе необходимо знать о девушках. Если б только она была у меня в прошлом году, я бы точно знал, как мне избавиться от Лаванды, и я бы знал, как мне начать встречаться с… короче, Фред и Джордж подарили мне ее, и я много узнал. Ты будешь удивлен, там не все делается с помощью волшебной палочки.
Когда они спустились в кухню, на столе обнаружилась кучка подарков. Билл и месье Делакур заканчивали завтракать, в то время как миссис Уизли беседовала с обоими, стоя над большой сковородой.
— Артур поручил мне поздравить тебя с семнадцатилетием, Гарри, — широко улыбнулась ему миссис Уизли. — Ему пришлось рано уйти на работу, но к обеду он вернется. Подарок от нас — вон там, наверху.
Гарри уселся, взял квадратный сверток, на который она показала, и развернул его. Внутри лежали часы, очень похожие на те, что мистер и миссис Уизли подарили на семнадцатилетие Рону — золотые, со звездами, вращающимися по циферблату вместо стрелок.
— Это традиция — дарить часы волшебнику, когда он становится совершеннолетним, — пояснила миссис Уизли, стоя возле плиты и обеспокоенно глядя на Гарри. — Боюсь, эти не такие новые, как у Рона — они раньше принадлежали моему брату Фабиану, а он не очень бережно обращался со своими вещами, и они сзади немного поцарапаны, но…
Договорить свою речь ей не удалось; Гарри поднялся с места и обнял ее. Он попытался вложить в это объятие все то, что не мог выразить словами. Вероятно, миссис Уизли его поняла, поскольку, когда Гарри разжал объятия, она неуклюже потрепала его по щеке и наугад взмахнула палочкой, заставив половину бекона выпрыгнуть из сковородки и шлепнуться на пол.
— С днем рождения, Гарри! — воскликнула Гермиона, вбежав в кухню и добавив свой подарок на вершину кучи. — Не бог весть что, конечно, но я надеюсь, он тебе понравится. А ты что ему подарил? — добавила она, обратившись к Рону; тот сделал вид, что не расслышал.
— Давай, открывай гермионин! — сказал Рон.
Она купила ему новый Крадоскоп. Другие свертки заключали в себе заколдованную бритву («А, да, она обеспьечит тебье самое мягкое бритье, какое только можьно», — заверил его месье Делакур, — «но ти дольжен чьетко сказать ей, чего ти хочешь… иначье ти обнаружьишь, что у тьебя немного мьеньше вольос, чем тебье хотельось би…»), шоколад от Делакуров и огромную коробку самых свежих товаров «Улетных Уловок Уизли»[34] от Фреда и Джорджа.
Гарри, Рон и Гермиона не стали задерживаться за столом, поскольку с приходом мадам Делакур, Флер и Габриэль в кухне стала чересчур тесно.
— Я это для тебя упакую, — весело произнесла Гермиона, забирая у Гарри подарки, и все трое направились по лестнице наверх. — Я уже почти закончила, осталось только дождаться, когда из стирки придут твои остальные брюки, Рон…
Сердитая ответная реплика Рона была прервана звуком открывшейся на втором этаже двери.
— Гарри, зайди на минуточку, пожалуйста.
Это была Джинни. Рон резко затормозил, но Гермиона взяла его под локоть и потащила дальше по лестнице. Гарри вслед за Джинни вошел в ее комнату.
Здесь он никогда раньше не был. Комната была маленькая, но светлая. На одной стене висел большой постер волшебной группы «Странные Сестрички», на другой — фотография Гвеног Джонс, капитана полностью женской квиддичной команды «Головастые Гарпии». Напротив открытого окна стоял письменный стол; окно выходило во фруктовый сад, где они с Джинни, Роном и Гермионой играли когда-то в облегченный (по двое в команде) квиддич, и где сейчас стоял большой жемчужно-белый шатер. Золотой флаг на макушке шатра был вровень с джинниным окном.
Джинни посмотрела Гарри прямо в глаза, сделала глубокий вдох и произнесла:
— Поздравляю с семнадцатилетием.
— Ага… спасибо.
Она неотрывно смотрела на него; ему, в то же время, было очень трудно поднять на нее глаза, это было все равно что смотреть на яркий свет.
— Отличный вид, — слабым голосом сказал Гарри, указав на окно.
Джинни не обратила на эти слова ни малейшего внимания. Он не мог ее в этом винить.
— Я не смогла придумать, что тебе подарить, — продолжила она.
— Тебе необязательно что-либо мне дарить.
Это она тоже проигнорировала.
— Я не знала, что тебе сможет пригодиться. Что-то не очень большое, иначе ты не сможешь взять это с собой.
Он рискнул все-таки взглянуть на нее. Слез в ее глазах не было; это была одна из многих замечательных черт Джинни, она почти никогда не плакала. Иногда он думал, что наличие шести братьев ее здорово закалило.
Она подошла на шаг ближе к нему.
— И тогда я подумала, мне хотелось бы, чтобы у тебя было что-то, чтобы ты помнил обо мне, если ты встретишь какую-нибудь Вилу, когда ты уйдешь делать то, что ты собираешься делать.
— Я подозреваю, возможностей для свиданий там у меня будет крайне мало, честно говоря.
— Этого момента я так долго ждала, — прошептала она, и после этого она его поцеловала так, как она никогда не целовала его раньше, и Гарри целовал ее в ответ, и наступило блаженное забытье, лучше, чем от Огневиски; она была единственной реальностью в этом мире, Джинни, ощущение ее, когда он держал одну руку у нее на спине, а другую в ее длинных, ароматных волосах…
Дверь за их спиной распахнулась, и они отскочили друг от друга.
— Ох, — саркастически произнес Рон. — Извините.
— Рон! — чуть запыхавшаяся Гермиона стояла прямо у него за спиной. Повисло натянутое молчание, затем Джинни тихим ровным голосом проговорила:
