унеслись прочь, через другие портреты в замке, чтобы иметь четкое представление о том, что происходило.

Гарри безнадежно глянул на опустевшую раму Дамблдора, висевшую непосредственно за директорским креслом, и повернулся к ней спиной. Каменный Думшлаг лежал в шкафчике, там, где и всегда; Гарри взгромоздил его на стол и вылил воспоминания Снейпа в широкую чашу с нанесенными по краям рунами. Сбежать в чью-то другую голову было благословением, должно было принести облегчение… даже то, что ему оставил Снейп, не могло быть хуже его собственных мыслей. Воспоминания бурлили, серебристо-белые и странные, и, не раздумывая, с чувством бесшабашного навсенаплевизма, словно это могло уменьшить терзающее его горе, Гарри нырнул.

Он упал головой вперед в солнечный свет, и его ноги наткнулись на теплую землю. Выпрямившись, он увидел, что очутился на почти пустой детской площадке. Единственная огромная труба выделялась на далеком горизонте. Две девочки раскачивались на качелях, а тощий мальчик наблюдал за ними из-за зарослей кустов. Его черные волосы были слишком длинными, а детали одежды настолько не соответствовали друг другу, что это выглядело нарочитым: слишком короткие джинсы, старое, слишком большое пальто, которое могло бы принадлежать взрослому, странная рубашка, больше напоминающая толстовку.

Гарри подошел поближе к мальчику. Снейпу на вид было лет девять-десять, не больше; он был маленький, бледноватый и жилистый. С неприкрытой жадностью он смотрел на младшую из двух девочек, раскачивающуюся все выше и выше — выше, чем ее сестра.

— Лили, не делай так! — крикнула старшая.

Но девочка отпустила качели в высшей точке дуги и взлетела в воздух, в буквальном смысле взлетела, метнула себя в небо, радостно рассмеявшись, и, вместо того, чтобы грохнуться на асфальт детской площадки, она пролетела по воздуху, как цирковая гимнастка, пролетела слишком далеко, приземлилась слишком мягко.

— Мамочка сказала тебе так не делать!

Петуния остановила свои качели, опустив сандалии на землю (те издали хрустящий, скребущий звук), затем соскочила, руки в боки.

— Мамочка сказала, что тебе нельзя, Лили!

— Но я нормально, — все еще хихикая, ответила Лили. — Туньи, смотри. Смотри, что я могу.

Петуния оглянулась. На детской площадке не было никого, кроме них и, хотя девочки и не знали об этом, Снейпа. Лили подобрала упавший цветок под кустом, за которым притаился Снейп. Петуния приблизилась, явно разрываясь между любопытством и неодобрением. Лили подождала, пока Петуния подойдет достаточно близко, чтобы все разобрать, затем протянула ладонь. Цветок лежал в ней, открывая и закрывая лепестки, подобно какой-то странной, многостворчатой устрице.

— Прекрати! — крикнула Петуния.

— Он же не кусается, — сказала Лили, но сомкнула пальцы на цветке и кинула его обратно на землю.

— Это неправильно, — пожаловалась Петуния, но ее взгляд проследовал за летящим цветком и задержался на нем, когда он упал на землю. — Как ты это делаешь? — добавила она с тоской и жаждой в голосе.

— Это же очевидно, верно? — Снейп более не мог сдерживаться, он выпрыгнул из-за кустов. Петуния закричала и побежала обратно к качелям, но Лили, хотя и явно ошеломленная, осталась на месте. Снейп, похоже, сожалел о своем появлении. Краска залила его бледные щеки, когда он взглянула на Лили.

— Что очевидно? — поинтересовалась Лили.

Снейп был взвинчен и возбужден. Глянув на Петунию, перетаптывающуюся вдалеке возле качелей, он понизил голос и произнес:

— Я знаю, кто ты.

— В каком смысле?

— Ты… ты ведьма, — прошептал Снейп.

Она явно была оскорблена.

— Это не лучший способ говорить с кем-то!

Она повернулась, задрав носик вверх, и двинулась прочь в сторону своей сестры.

— Нет! — воскликнул Снейп. Теперь ярко-красным было все его лицо, и Гарри подивился, почему он не снимет свое невообразимо большое пальто — разве что потому что он не желал демонстрировать толстовку? Он побежал за девочками, хлопая полами пальто, выглядя нелепо похожим на летучую мышь, совсем как взрослый Снейп.

Сестры рассматривали его, объединившись в своем неодобрении, держась за одну и ту же стойку качелей, словно боялись ее отпустить.

— Это правда, — сказал Снейп Лили. — Ты правда ведьма. Я уже давно на тебя смотрю. Но это совсем не плохо. Моя мама тоже ведьма, а я волшебник.

Смех Петунии был словно ледяной душ.

— Волшебник! — крикнула она; теперь, когда она отошла от шока, вызванного его неожиданным появлением, смелость к ней вернулась. — Я знаю, кто ты. Ты тот мальчишка Снейп! Они живут в Тупике Вертуна около реки, — сообщила она Лили, и по ее тону было ясно, что этот адрес, с ее точки зрения, был неважной рекомендацией. — Чего ты за нами шпионил?

— Я не шпионил, — ответил Снейп; под ярким солнцем ему было жарко и неудобно, и у него были грязные волосы. — За тобой и не стал бы шпионить, по-любому, — злорадно добавил он, — потому что ты мугль.

Петуния, очевидно не поняла этого слова, но тон, каким оно было произнесено, говорил сам за себя.

— Лили, пошли, мы уходим, — пронзительно заявила она. Лили немедленно подчинилась сестре, но, уходя, она взглянула на Снейпа. Он стоял и смотрел, как они шагают сквозь ворота детской площадки, и Гарри, единственный, кто мог теперь за ним наблюдать, увидел на его лице горечь разочарования и понял, что Снейп довольно давно планировал этот момент и что все пошло не так…

Сцена растворилась и, прежде чем Гарри успел что-либо сообразить, собралась вокруг него вновь. Теперь он был внутри маленькой купы деревьев. Он мог различить залитую солнцем реку, сверкающую между стволами. Тени деревьев образовывали чашу прохладной зеленой тени. Двое детей сидели по- турецки на земле лицом друг к другу. Снейп на этот раз был без пальто; в полутени его странная толстовка не казалась такой уж нелепой.

— …и Министерство может наказывать того, кто делает магию вне школы, им присылают письма.

— Но я делала магию вне школы!

— Мы можем. У нас еще нет палочек. Они отпускают, если ты еще маленький и не можешь удержаться. Но когда тебе станет одиннадцать, — важно добавил он, — и они начнут тебя учить, то тебе надо будет быть осторожной.

Повисла короткая пауза. Лили подобрала с земли прутик и покрутила его в воздухе, и Гарри догадался, что она воображает вылетающие из него искры. Затем она бросила прутик, склонилась ближе к мальчику и сказала:

— Это правда есть, правда? Это не шутка? Петуния говорит, что ты мне врешь. Петуния говорит, нет никакого Хогвартса. Он правда есть?

— Он есть для нас, — ответил Снейп. — Не для нее. Но мы получим письма, и ты, и я.

— Правда? — прошептала Лили.

— Точно, — кивнул Снейп, и даже несмотря на свою плохую стрижку и странную одежду, он выглядел очень впечатляюще, сидя перед ней, дыша уверенностью в своей судьбе.

— И его правда приносит сова? — прошептала Лили.

— Обычно да. Но ты муглерожденная, так что кто-то из школы наверняка придет и объяснит твоим родителям.

— А есть разница, муглерожденный ты или нет?

Снейп поколебался. Его черные глаза, кажущиеся жадными в зеленоватом сумраке, пробежали по