— Или сама, — недовольно бросила Гермиона, случайно услышав разговор Гарри и Рона. Был субботний вечер, и они сидели в общей гостиной. — Может, это девочка. Почерк, по- моему, скорее женский.

— Он же Принц- полукровка, — возразил Гарри. — С каких это пор девочек называют «Принц»?

Гермиона не нашлась, что ответить, надулась и резко отдернула свое сочинение «Принципы рематериализации» от Рона, который пытался читать его вверх ногами.

Гарри посмотрел на часы и поскорей сунул свое потрепанное «Высшее зельеделие» в рюкзак.

— Без пяти восемь, пора, а то опоздаю к Думбльдору.

Гермиона сразу подняла глаза и шумно выдохнула:

— О-о-о-о! Счастливо! Мы тебя подождем; интересно, чему он будет тебя учить!

— Желаю удачи, — сказал Рон. Они с Гермионой проводили Гарри глазами до самого отверстия за портретом.

В коридорах было безлюдно; правда, один раз Гарри пришлось спрятаться за статуей, когда из-за угла навстречу ему вдруг вышла профессор Трелани. Она тасовала грязноватую колоду игральных карт и, гадая на ходу, ворчала что-то себе под нос.

— Двойка пик: конфликт, — бормотала она, проходя вблизи от места, где притаился Гарри. — Семерка пик: дурное предзнаменование. Десятка пик: насилие. Валет пик: темноволосый молодой человек, неспокойный, враждует с дознавателем…

Она внезапно остановилась прямо перед статуей, за которой, согнувшись, стоял Гарри.

— Ерунда какая-то, — раздраженно буркнула Трелани и зашагала дальше, энергично перетасовывая колоду и оставляя в воздухе запашок кулинарного хереса. Гарри дождался, когда она уйдет, и поспешил на седьмой этаж, к горгулье, стоявшей у стены в коридоре.

— Кислотные леденцы, — сказал Гарри. Горгулья отпрыгнула; стена скользнула в сторону, и за ней открылась движущаяся винтовая лестница. Гарри ступил на нее и, плавно вращаяясь, поднялся к двери с медным молоточком, ведущей в покои Думбльдора.

Гарри постучал.

— Войдите, — раздался голос Думбльдора.

— Добрый вечер, сэр, — поздоровался Гарри, входя в кабинет директора.

— А, Гарри, добрый вечер. Садись, — улыбнулся Думбльдор. — Надеюсь, первая неделя в школе прошла успешно?

— Да, спасибо, сэр, — ответил Гарри.

— Видно, ты времени даром не терял — успел заработать взыскание!

— Э-э… — неловко замычал Гарри. Впрочем, Думбльдор смотрел на него не слишком строго.

— Я договорился с профессором Злеем, что ты отработаешь положенное в следующую субботу.

— Ясно, — кивнул Гарри. Его сейчас занимали куда более насущные вопросы; он ждал хоть какого-то намека на то, чем они будут заниматься. В круглой комнате все было как обычно: изящные серебряные приборы на тонконогих столиках спокойно жужжали, испуская клубы пара; бывшие директора и директриссы дремали на своих портретах; роскошный феникс Янгус сидел на шесте за дверью и с живым интересом наблюдал за Гарри. В общем, было непохоже, чтобы Думбльдор расчистил здесь место для тренировочной дуэли.

— Итак, Гарри, — деловым тоном заговорил Думбльдор. — Уверен, тебе не терпится узнать, что я запланировал для нашего — за неимением лучшего слова — урока?

— Да, сэр.

— Тогда слушай. Я понял, что теперь, когда ты знаешь, почему лорд Вольдеморт пятнадцать лет назад пытался тебя убить, пришло время поделиться с тобой кое-какой информацией.

Повисла пауза.

— В конце прошлого года вы утверждали, что рассказали все, — не удержался от упрека Гарри. — Сэр, — прибавил он.

— Действительно, — безмятежно согласился Думбльдор, — все, что я знаю. Однако с этого момента мы, так сказать, покидаем твердую почву фактов и отправляемся в путешествие по зыбким болотам воспоминаний, в дебри смелых догадок. Отныне я настолько же не гарантирован от прискорбных ошибок, как Хамфри Икотс, посчитавший, что настала пора создать сырный котел.

— Но вы считаете, что правы? — спросил Гарри.

— Естественно, но… один раз я уже доказал, что могу ошибаться, как любой другой человек. А поскольку я — уж извини — значительно умнее многих, то и ошибки мои могут иметь значительно более серьезные последствия.

— Сэр, — осторожно начал Гарри, — а то, что вы собираетесь мне рассказать, имеет какое-то отношение к пророчеству? Оно поможет мне… выжить?

— Имеет, причем самое непосредственное, — ответил Думбльдор настолько спокойно, как будто Гарри спросил о погоде на завтра, — и мне представляется, что это непременно поможет тебе выжить.

Думбльдор встал, обогнул письменный стол и прошел мимо Гарри к двери. Тот, развернувшись на стуле, с любопытством следил за действиями директора. Думбльдор склонился над шкафчиком, потом выпрямился, держа в руках знакомую каменную чашу с загадочными письменами по краям. Думбльдор поднес дубльдум к письменному столу и поставил его перед Гарри.

— У тебя встревоженный вид.