одного дементора. Конечно, Малфой не замедлит растрезвонить о своем подвиге, но можно ведь надеяться, что до большинства гриффиндорцев эти слухи просто не дойдут.
Гарри стащил у Рона две куриные ножки и горсть картофеля фри, но не успел положить их в рот, поскольку они исчезли. На столе появилось сладкое. Рон накинулся на шоколадное печенье, а Гермиона сказала:
— Так или иначе, сортировку ты пропустил.
— Шляпа выдала что-нибудь интересное? — полюбопытствовал Гарри и взял кусок торта с патокой.
— Нет, все то же… сам знаешь… советовала объединиться перед лицом врага.
— А Думбльдор говорил про Вольдеморта?
— Пока нет, но его главная речь обычно бывает после ужина. Осталось недолго.
— Злей сказал, что Огрид опоздал на пир…
— Ты видел Злея? Где? — спросил Рон, самозабвенно вгрызаясь в печенье.
— Так, случайно наткнулся, — уклончиво ответил Гарри.
— Огрид опоздал всего на пару минут, — сказала Гермиона. — Вон он тебе машет.
Гарри посмотрел на учительский стол и улыбнулся Огриду; тот и правда махал ему рукой. Огрид так и не научился вести себя сдержанно, с достоинством, как, например, профессор Макгонаголл, завуч «Гриффиндора». Она сидела рядом — ее макушка была чуть выше локтя Огрида — и явно не одобряла его поведения. С другой стороны от Огрида сидела преподавательница прорицаний, профессор Трелани. Гарри очень удивился: она редко покидала свою комнату в башне, и раньше он никогда не видел ее на пиру в честь начала учебного года. Она была вся в сверкающих бусах и многочисленных шалях и выглядела, по обыкновению, нелепо; гигантские очки увеличивали ее глаза до невероятных размеров. Гарри всегда считал Трелани немножечко шарлатанкой, поэтому в конце прошлого учебного года был просто потрясен, узнав, что именно ее предсказание навлекло несчастье на его семью. Теперь ему даже смотреть на нее не хотелось; к счастью, с прорицанием он уже развязался… Профессор Трелани обратила к нему глаза, огромные, как огни маяка; он быстро отвернулся, и его взгляд упал на Малфоя, который, совершенно очевидно, рассказывал о расправе над Гарри. Слизеринцы, умирая от смеха, исступленно били в ладоши. Гарри поспешно уткнулся в свой торт. Внутри у него все горело. Чего бы он только ни дал, чтобы побеседовать с Малфоем по душам с глазу на глаз…
— Так чего хотел профессор Дивангард? — спросила Гермиона.
— Узнать, что на самом деле произошло в министерстве, — ответил Гарри.
— Не он один, — фыркнула Гермиона. — В поезде нас прямо запытали вопросами, правда, Рон?
— Ага, — подтвердил Рон. — Все хотят знать, правда ли, что ты — Избранный.
— Даже у нас, привидений, только это и обсуждают, — сообщил Почти Безголовый Ник, доверительно склоняя к Гарри голову, которая плохо держалась на шее и опасно заколыхалась над гофрированным воротником. — Меня считают своего рода экспертом по Гарри Поттеру; в призрачном сообществе известно, что мы дружны. Однако я наотрез отказался донимать тебя расспросами. «Гарри Поттер знает, что может рассчитывать на полную конфиденциальность с моей стороны», — так я всем сказал, — «я скорее умру, чем предам его доверие».
— Жуткая угроза, — заметил Рон, — учитывая, что ты и так покойник.
— Приятен, как тупой топор, — оскорбился Почти Безголовый Ник и, приподнявшись над скамьей, скользнул на другой конец гриффиндорского стола. Тем временем Думбльдор поднялся со своего места. Смех и разговоры стихли почти мгновенно.
— Добрый вечер, друзья! — Думбльдор радостно, широко развел руками, точно хотел обнять весь зал.
— Что у него с рукой?! — ахнула Гермиона.
Не только она заметила, что правая рука Думбльдора почернела. По Большому залу побежал шепоток; Думбльдор все понял, но лишь улыбнулся и тряхнул малиново-золотым рукавом, скрывая увечье.
— Пустяки, не стоит внимания, — беспечно проговорил он. — А теперь… Новички, добро пожаловать; старички, с возвращением! Впереди у вас год, сулящий волшебные знания…
— Летом его рука была точно такая же, — шепнул Гарри Гермионе. — Я думал, он ее уже вылечил… или хотя бы мадам Помфри.
— Она как мертвая, — с ужасом на лице отозвалась Гермиона. — Бывают раны, которые нельзя вылечить… от старинных проклятий… а еще есть яды без противоядия…
— …мистер Филч, наш смотритель, просил меня дополнительно сообщить об абсолютном запрете на товары из хохмазина под названием «Удивительные ультрафокусы Уэсли»…
— …желающие записаться в квидишные команды могут подойти к завучам своих колледжей, то же относится к потенциальным комментаторам, их мы тоже набираем…
— Кроме того, с радостью представляю вам нового преподавателя: профессор Дивангард, — толстяк встал; в лысине отражались свечи, а большой живот, обтянутый жилетом, отбрасывал тень на стол, — мой бывший коллега, любезно согласился занять свой старый пост — должность преподавателя зельеделия.
— Зельеделия?
—
Слово эхом разнеслось по залу — школьники не поверили своим ушам.
— Зельеделия? — хором повторили Рон с Гермионой. Они изумленно повернулись к Гарри. — Ты же говорил…
— Между тем, преподавателем защиты от сил зла, — Думбльдору пришлось повысить голос, чтобы заглушить шум, — станет профессор Злей.
— Нет! — громко закричал Гарри, чем привлек к себе много внимания. Но ему это было безразлично; он возмущенно смотрел на преподавательский стол. Выходит, Злей все-таки заполучил вожделенное место? Как? Почему? Долгие годы считалось, что Думбльдор недостаточно ему доверяет, и вдруг…?
— Но, Гарри, ты же сказал, что Дивангард будет преподавать защиту от сил зла! — воскликнула Гермиона.
— Я так думал! — Гарри лихорадочно рылся в памяти, но не мог припомнить, чтобы Думбльдор говорил нечто подобное; кажется, он вообще не упоминал о том, какой предмет будет преподавать Дивангард.
Злей — он сидел справа от Думбльдора — при упоминании своего имени не встал, а только лениво поднял руку, благодаря за аплодисменты, которыми разразились слизеринцы. Но все же Гарри был уверен, что на ненавистном ему лице написано торжество.
— Одно хорошо, — со зверским выражением процедил он. — В следующем году Злея уже не будет.
— В каком смысле? — не понял Рон.
— Это место проклято. Больше года никто продержаться не может… Белка вообще погиб. Лично я скрещу пальцы в надежде на очередного жмурика.
— Гарри! — укорила Гермиона.
— Может, потом он снова займется зельеделием, — резонно возразил Рон. — Вдруг этот типчик, Дивангард, не захочет оставаться надолго? Хмури же не захотел.
Думбльдор откашлялся. Разговаривали не только Гарри, Рон и Гермиона; известие о том, что заветное желание Злея наконец-то сбылось, произвело сенсацию; Большой зал взволнованно жужжал. Но Думбльдор словно не замечал этого. Он больше ни слова не сказал о фантастических изменениях в жизни школы, выждал несколько секунд, добиваясь абсолютной тишины, и продолжил:
— Теперь о другом. Думаю, вам всем хорошо известно, что лорд Вольдеморт и его сторонники вновь подняли головы и быстро набирают силу.
Тишина в зале зазвенела, как натянутая тетива. Гарри взглянул на Малфоя. Тот, не удостаивая Думбльдора вниманием, волшебной палочкой удерживал в воздухе свою вилку.
— Нет слов, способных передать, насколько опасна нынешняя ситуация и как важно, чтобы мы с вами, ученики и преподаватели, заботились о собственной безопасности. Летом волшебная защита замка была
