— …уже не ребенок, если ты, мама, не заметила. Я вполне способен купить все необходимое сам.

Кто- то поцокал языком, а затем женский голос — Гарри узнал мадам Малкин — произнес:

— Что ты, милый, при чем тут ребенок, мама совершенно права! Никому сейчас не стоит расхаживать по улицам в одиночку…

— Смотрите лучше, куда тычете своей булавкой!

Из- за вешалки появился юноша с бледным острым лицом и светлыми, почти белыми волосами. На нем была красивая темно-зеленая роба, которая по подолу и краям рукавов искрилась булавочными головками. Юноша прошел к зеркалу и внимательно себя осмотрел; лишь несколько секунд спустя он заметил отражение Гарри, Рона и Гермионы. Его светло-серые глаза сузились.

— Если почувствуешь вонь, мама, не удивляйся: пришло мугродье, — процедил Драко Малфой.

— Прошу не употреблять такие слова в моем магазине! — Мадам Малкин выскочила из-за вешалки с портновским метром и волшебной палочкой в руках. — И не доставать волшебные палочки! — поспешно добавила она, заметив, что Гарри и Рон направили палочки в сторону Малфоя.

Гермиона — она стояла чуть сзади — прошептала:

— Вы что, не надо, он того не стоит…

— Конечно-конечно, как будто они осмелятся колдовать вне школы, — осклабился Малфой. — Кстати, кто поставил тебе синяк, Грэнжер? Я пошлю ему цветы.

— Ну-ка хватит! — гневно прикрикнула мадам Малкин и оглянулась назад, ища поддержки. — Мэм… прошу вас…

Появилась Нарцисса Малфой.

— Уберите палочки, — велела она Гарри и Рону. — Если вы еще раз навредите моему сыну, это будет ваш последний поступок, уж я позабочусь.

— Правда? — Гарри шагнул вперед. Он не отрываясь смотрел на ее гладкое высокомерное лицо, которое, несмотря на всю бледность, так сильно напоминало лицо сестры. — Призовете своих друзей, Упивающихся Смертью, чтобы они нас прикончили?

Мадам Малкин, взвизгнув, схватилась за сердце.

— Прошу, не надо швыряться обвинениями… опасно такое говорить… уберите палочки, пожалуйста!

Но Гарри и не подумал это сделать. Нарцисса Малфой неприятно улыбнулась.

— М-да, Гарри Поттер… Ты, конечно, любимчик Думбльдора, и потому очень самоуверен. Напрасно. Думбльдор не всегда будет рядом.

Гарри с насмешливым видом завертел головой.

— Ой… смотрите-ка… его и сейчас нет! Так почему не попробовать? Вам подыщут камеру на двоих с недотепой-мужем.

Малфой в ярости кинулся на Гарри, но споткнулся о слишком длинный подол. Рон громко расхохотался.

— Не смей так разговаривать с моей матерью, Поттер! — рявкнул Малфой.

— Успокойся, Драко, — остановила сына Нарцисса, положив тонкие белые пальцы ему на плечо. — Думаю, Поттер воссоединится с дорогим Сириусом много раньше, чем мы с Люциусом.

Гарри поднял палочку еще выше.

— Не надо! — взмолилась Гермиона, хватая Гарри за руку и с усилием ее опуская. — Подумай… нельзя… у тебя будут жуткие неприятности…

Трепещущая мадам Малкин, с минуту потоптавшись на месте, в конце концов решила вести себя так, словно ничего не случилось — видимо, в надежде, что тогда и не случится. Она склонилась к Малфою, не перестававшему сверлить Гарри яростным взором.

— Мне кажется, милый, левый рукав можно еще подкоротить, дай-ка я…

— А-а! — взвыл Малфой и ударил ее по руке. — Да смотрите же вы, куда колете! Мама… я уже не хочу это покупать…

Он сдернул с себя робу и швырнул ее под ноги мадам Малкин.

— Правильно, Драко, — сказала Нарцисса, презрительно глядя на Гермиону. — Теперь, когда я знаю, на какую грязь здесь можно наткнуться… Пойдем лучше к «Ришелье и Хламуру».

Они величаво вышли из магазина. Малфой напоследок постарался посильнее толкнуть Рона.

— Ну, знаете! — воскликнула мадам Малкин, подобрала робу с пола и, как пылесосом, прошлась по ней волшебной палочкой.

Все оставшееся время, пока Гарри и Рон примеряли новые робы, мадам Малкин была очень рассеянна и даже дала Гермионе колдовскую робу вместо ведьминской, а когда с поклонами провожала ребят у двери, то едва могла скрыть, что ей не терпится их спровадить.

— Все купили? — с радостным воодушевлением встретил их Огрид.

— Почти, — сказал Гарри. — Видел Малфоя с мамашей?

— Ага, — беззаботно ответил Огрид. — Но, Гарри, не боись! Разве ж им хватит пороху безобразить посреди Диагон-аллеи?

Гарри, Рон и Гермиона обменялись взглядами, но не успели развеять столь удобное заблуждение Огрида, потому что к ним подошли мистер и миссис Уэсли вместе с Джинни. Каждый прижимал к себе тяжелый пакет с книгами.

— Все целы? — спросил мистер Уэсли. — Робы купили? Вот и хорошо. Теперь, по дороге к Фреду с Джорджем, заскочим в аптеку и «Совиную империю»… Теснее, теснее, не разбредайтесь…

В аптеке Гарри и Рон ничего не купили, ведь с зельеделием было покончено, но в «Совиной империи Лупоглааза» приобрели по большому ящику совячьей радости для Хедвиги и Свинринстеля. А затем направились дальше в поисках «Удивительных ультрафокусов Уэсли», хохмазина близнецов. Миссис Уэсли поминутно взглядывала на часы.

— У нас очень мало времени, — говорила она. — Быстренько все посмотрим и в машину. Кажется, почти пришли… дом девяносто два… девяносто четыре…

— О-го-го-го! — Рон остановился на месте как вкопанный.

Среди скучных, завешанных министерскими объявлениями фасадов окна хохмазина взрывались перед глазами фантастическим, ослепительным фейерверком. Случайные прохожие невольно оглядывались на них, а некоторые даже замирали в полном потрясении. Витрина слева изумляла бесконечным множеством товаров; они крутились, вертелись, прыгали, скакали, сверкали и вопили; от одного только взгляда на них у Гарри заслезились глаза. Витрину справа закрывал плакат, фиолетовый, как министерские, но сверкающий неоново-желтыми буквами:

Гарри засмеялся. Рядом кто-то слабо застонал, он оглянулся и увидел, что миссис Уэсли остекленевшим взглядом смотрит на плакат, беззвучно повторяя: «Понос».

— Их убьют в собственных постелях! — прошептала она.

— Вот еще! — возразил Рон, который, как и Гарри, сильно развеселился. — Это же просто здорово!

Он и Гарри вошли в магазин первыми. Внутри было не протолкнуться; Гарри не мог подойти к полкам. Он осмотрелся: все стеллажи до самого потолка занимали коробки, в том числе со злостными закусками; в прошлом году, еще в «Хогварце», близнецы довели их до совершенства, правда, школу так и не закончили. Гарри заметил, что самой большой популярностью пользуется нуга-носом-кровь: на полке остался только один мятый ящик. Тут же стояли жестяные банки с фальшивыми волшебными палочками — самые дешевые при первом же взмахе превращались в резиновых цыплят или в трусы, а самые дорогие могли надавать горе-колдуну по шее, — и коробки с перьями, самопишущими, остроумноответными и с проверкой орфографии. Когда в толпе наконец образовался просвет, Гарри протиснулся к прилавку. Там стайка