Это было его последней, отчаянной надеждой.

— Нет, — мягко ответил Фудж. — Боюсь, что нет. Смотрите. — И превратил чашку премьер-министра в хомячка.

— Но, — чуть слышно прошептал премьер-министр, глядя, как недавняя чашка отжевывает уголок его новой речи, — почему… почему мне никто не сказал…

— Министр магии представляется только действующему премьер-министру муглов, — сказал Фудж, пряча волшебную палочку в карман. — Мы придаем большое значение соблюдению секретности.

— Но в таком случае, — проблеял премьер-министр, — почему мой предшественник не предупредил меня?…

Фудж расхохотался.

— Дорогой премьер-министр, а вы собираетесь обо мне рассказывать?

Все еще давясь от смеха, Фудж бросил в камин какой-то порошок, ступил в изумрудное пламя и с шелестящим свистом исчез. Премьер-министр остался стоять неподвижно, понимая, что никогда в жизни и словом не обмолвится об этой встрече, ибо какой же дурак ему поверит?

Он не сразу оправился от шока. Вначале постарался убедить себя, что Фудж и в самом деле был галлюцинацией, вызванной предвыборным недосыпом. В тщетной надежде избавиться от неловких воспоминаний он осчастливил племянницу, подарив ей хомячка, и приказал личному секретарю снять изображение уродца, возвестившего о появлении Фуджа. Как ни ужасно, оказалось, что портрет снять нельзя. Когда нескольким плотникам, паре строителей, искусствоведу и канцлеру казначейства не удалось сорвать проклятую штуковину со стены, он решил оставить попытки. Вдруг повезет и картина тихо-мирно промолчит до конца его пребывания у власти? Иногда он готов был поклясться, что мельком видел, как обитатель портрета зевает, чешет нос и даже, раза два, куда-то уходит, оставляя за собой только грязно- коричневый холст. Впрочем, премьер-министр приучился не смотреть в ту сторону без необходимости, а если и замечал что-то странное, упорно считал это обманом зрения.

Потом, три года назад, вечером, похожим на сегодняшний — премьер-министр тоже был один — портрет опять объявил о неизбежном визите министра магии. Тот вылетел из камина в жуткой панике, насквозь промокший. Прежде чем хозяин кабинета успел осведомиться, обязательно ли заливать его чудесный аксминстерский коврик, Фудж, глотая слова, принялся рассказывать про тюрьму, о которой премьер-министр слыхом не слыхивал, про какого-то ужасного Сирьи Уса-Билека, а еще, кажется, Хогварц и мальчика по имени Гарри Поттер. В общем, полная чушь, ни о чем не говорившая премьер-министру.

— …я только что из Азкабана, — задыхаясь, сообщил Фудж и вылил из котелка порядочное количество воды. — Самый центр Северного моря, представляете, что за полет… Дементоры бунтуют… — он содрогнулся, — раньше они никогда не выходили за пределы. Так что делать нечего, я к вам. Билек известный убийца муглов и, вероятно, планирует примкнуть к Сами-Знаете-Кому… но вы ведь не в курсе, кто такой Сами-Знаете-Кто! — Фудж безнадежно поглядел на премьер-министра, а потом сказал: — Да вы садитесь, садитесь, я сейчас все расскажу… пейте виски…

Хорошее дело: ему разрешили сесть в своем же кабинете и даже выпить собственного виски! Впрочем, несмотря на возмущение, премьер-министр опустился в кресло. Фудж вытащил палочку, создал в воздухе два больших стакана с янтарной жидкостью, пихнул один в руку ошеломленного собеседника и подвинул себе стул.

Фудж говорил больше часа. Одно из имен он отказался произносить вслух — написал на куске пергамента и сунул в другую руку премьер-министра. Потом наконец встал, собираясь уходить. Поднялся и премьер-министр.

— Так вы полагаете, что… — он, прищурившись, заглянул в бумажку, — лорд Воль…

— Тот-Кто-Не-Должен-Быть-Помянут! — рявкнул Фудж.

— Простите… Тот-Кто-Не-Должен-Быть-Помянут все еще жив?

— Думбльдор говорит, что да, — ответил Фудж, застегивая под подбородком полосатую мантию, — только мы его так и не нашли. Если вам интересно мое мнение, без поддержки сторонников он не представляет опасности; беспокоиться следует о Билеке. Стало быть, вы проинформируете общественность? Замечательно. Что ж, надеюсь, мы с вами больше не увидимся. Доброй ночи.

Но они увиделись. Не прошло и года, как Фудж соткался из воздуха в его кабинете и с затравленным видом поведал об «инциденте» на чемпионате мира по квидишу (или как его там), в котором «замешаны» несколько муглов; однако, заверил он, поводов для беспокойства нет — то, что Знак Сами-Знаете-Кого появился снова, еще ничего не значит; наверняка это единичный случай, а департамент по связям с муглами, скорее всего, уже разобрался с модификациями памяти…

— Ах да, чуть не забыл, — добавил Фудж. — Мы ввезли из-за границы трех драконов и сфинкса на Тремудрый Турнир, обычная вещь, но департамент по надзору за магическими существами утверждает, что по правилам мы обязаны уведомлять вас обо всех случаях ввоза существ повышенной опасности.

— Я… что… драконы? — взвизгнул премьер-министр.

— Да, три, — кивнул Фудж. — И еще сфинкс. Ну что же, всего вам доброго.

Премьер- министр от души надеялся, что ничего хуже драконов и сфинксов уже не будет, но нет. Меньше, чем через два года Фудж в очередной раз выпрыгнул из камина и сообщил о массовом побеге из Азкабана.

— Массовый побег? — хрипло повторил премьер-министр.

— Ничего страшного, ничего страшного! — тараторил Фудж, одной ногой уже в пламени. — Мы их быстренько поймаем! Это я так, для информации!

Премьер- министр хотел закричать: «Нет уж, постойте!», но не успел — Фудж испарился, выпустив напоследок целый фонтан зеленых искр.

Что бы ни говорили пресса и оппозиция, премьер-министр не был глупым человеком. Он прекрасно видел, что, несмотря на первоначальные заверения Фуджа, они почему-то встречаются довольно часто и с каждым разом вид у колдуна все тревожней и тревожней. И, хотя глава правительства муглов всячески избегал мыслей о, как он про себя выражался, другом министре, он не мог не опасаться новых, совсем уже прискорбных известий. Вот почему нынешнее появление Фуджа — встрепанного, раздраженного и слегка изумленного тем, что премьер-министр не догадывается о причине его визита — стало, пожалуй, самым худшим событием этой невероятно тяжелой недели.

— Почему я должен знать, что происходит в…э-м-м… колдовском мире? — резко бросил премьер- министр. — У меня своя страна на руках. Хватает забот и без…

— Забота у нас одна, — перебил Фудж. — С Брокдейлским мостом дело не в изношенности. Ураган на самом деле не ураган. Убийства совершены не муглами. А семье Герберта Чортли пока что будет намного лучше без него. Мы сейчас заняты его переводом в больницу св. Лоскута — институт причудливых повреждений и патологий. Это назначено на сегодня.

— О чем вы… я не понима…что!? — выпалил премьер-министр.

Фудж горестно вздохнул и сказал:

— Премьер-министр, мне очень жаль, но я должен сообщить, что он вернулся. Тот-Кто-Не-Должен- Быть-Помянут.

— Вернулся? Что значит «вернулся»?… Ожил? То есть…

Премьер- министр стал судорожно вспоминать подробности страшного разговора трехлетней давности о том ужаснейшем из колдунов, что исчез пятнадцать лет назад, но перед тем совершил множество чудовищных преступлений.

— Да, ожил, — подтвердил Фудж. — Хотя… не знаю… в отношении человека, которого нельзя убить… Я не очень хорошо это понимаю, а Думбльдор толком не объясняет… но, как бы там ни было, у него есть тело, он ходит, разговаривает и убивает… да, полагаю, в рамках нашей беседы можно считать, что он жив.

Премьер- министр не знал, что ответить, однако, повинуясь извечному желанию выглядеть хорошо информированным, решил уточнить все, что мог припомнить из предыдущих бесед.

— А Сирья Уса-Билек примкнул к… м-м-м… Тому-Кто-Не-Должен-Быть-Помянут?

— Билек? — рассеянно переспросил Фудж, быстро перебирая пальцами края котелка. — Сириус Блэк, вы хотите сказать? Мерлинова борода, нет. Блэк мертв. Выяснилось, что по его поводу мы… э-э-э… ошибались. Он невиновен. И не был сторонником Того-Кто-Не-Должен-Быть-Помянут. То есть, —