Рон плохо разбирал почерк Принца, а если бы он то и дело просил Гарри читать записи вслух, это показалось бы подозрительным. Эрмиона же упорно продолжала пользоваться «официальными», как она их называла, инструкциями, но при этом всё сильнее злилась, когда зелье «по учебнику» удавалось хуже, чем «по Принцу».
Гарри втайне спрашивал себя, кто же этот Принц-полукровка. Шестикурсникам задавали столько, что ему ещё не удалось прочитать свой экземпляр «Продвинутой Алхимии» полностью, однако он уже успел пролистать книгу и заметил, что почти на каждой странице Принц оставил дополнительные указания, не все из которых касались зелий. Местами попадались записи, смахивающие на заклинания, которые Принц, похоже, придумал сам.
— Или сама, — возмущённо заметила Эрмиона, когда вечером в субботу Гарри показывал Рону в гостиной одну из таких пометок. — Это могла быть и девушка. По-моему, почерк больше похож на женский, чем на мужской.
— Он называет себя
Похоже, Эрмионе нечего было возразить. Она лишь нахмурилась и отдёрнула от Рона своё сочинение по Основам рематериализации, которое тот пытался прочитать вверх ногами.
Гарри взглянул на часы и поспешно засунул «Продвинутую Алхимию» обратно в сумку.
— Без пяти восемь. Я лучше пойду, а то опоздаю к Дамблдору.
— О-о-о! — выдохнула Эрмиона, сразу оживившись. — Удачи! Мы подождём, уж очень хочется узнать, чему он собрался тебя учить!
— Надеюсь, всё будет классно, — сказал Рон, и они проводили Гарри взглядом, пока тот выбирался через портретный лаз.
Гарри шёл по пустым коридорам. Ему пришлось быстро спрятаться всего раз, за статуей, когда из-за угла, бормоча что-то себе под нос, появилась профессор Трелони, тасуя колоду засаленных игральных карт и гадая прямо на ходу.
— Двойка пик: конфликт, — прошелестела она, проходя мимо места, где притаился Гарри. — Семёрка пик: дурное предзнаменование. Десятка пик: насилие. Валет пик: тёмный молодой человек, возможно в беде, который испытывает неприязнь к гадающему…
Она резко остановилась, как раз с другой стороны статуи, за которой стоял Гарри.
— Ну, это точно неверно, — раздражённо сказала она, и Гарри услышал, как Трелони, тасуя карты, уходит, оставив после себя слабый запах дешёвого хереса, вроде того, который используют на кухне. Он подождал, пока она не скрылась совсем, и затем рванул дальше, затормозив только в коридоре на восьмом этаже, там, где у стены стояла одинокая горгулья.
— Кислотные леденцы, — произнёс Гарри. Горгулья отошла в сторону; стена раздвинулась, открыв каменную винтовую лестницу, плавно движущуюся вверх. Гарри шагнул на неё, и она доставила его к двери с медным молоточком, которая вела в кабинет Дамблдора.
Гарри постучал.
— Войдите, — послышался голос директора.
— Добрый вечер, сэр, — поздоровался Гарри, заходя в кабинет.
— А, добрый вечер, Гарри. Присаживайся, — улыбнулся Дамблдор. — Надеюсь, первая неделя после каникул прошла удачно?
— Да, сэр, спасибо, — ответил Гарри.
— Похоже, ты зря времени не терял — уже заработал взыскание!
— Э-э, — неловко начал было Гарри.
Однако Дамблдор вовсе не казался сердитым.
— Я договорился с профессором Снэйпом, что ты отбудешь наказание в следующую субботу.
— Хорошо, — сказал Гарри, у которого сейчас на уме были вещи поважнее, чем наказание у Снэйпа, и украдкой оглянулся по сторонам в поисках хоть какого-нибудь намёка на то, что Дамблдор собирался ему показать в этот вечер. Круглый кабинет выглядел как обычно: хрупкие серебряные инструменты стояли на столах с тонкими ножками, попыхивая дымом и жужжа; портреты прежних директоров и директрис клевали носами в своих рамах, а великолепный феникс Дамблдора, Фокс, сидел на насесте рядом с дверью, с интересом разглядывая Гарри. Не похоже было, что Дамблдор расчистил место для дуэльных упражнений.
— Итак, Гарри, — бодро начал Дамблдор, — уверен, ты хочешь узнать, что я приготовил для этих — как бы получше выразиться — занятий?
— Да, сэр.
— Что ж, я решил, что теперь, когда ты знаешь, почему Лорд Волдеморт пытался убить тебя пятнадцать лет назад, пришло время рассказать тебе ещё кое о чём.
Повисло молчание.
— В конце прошлого семестра вы говорили, что расскажете всё, — возразил Гарри, с трудом удерживаясь от обвиняющего тона. — Сэр, — добавил он.
— Я так и сделал, — спокойно ответил Дамблдор. — Я открыл тебе всё, что знал. Теперь мы покидаем прочный фундамент фактов и отправляемся сквозь мрачные болота воспоминаний в дебри самых сумасбродных догадок. С этого момента, Гарри, я могу ошибаться так же ужасно, как Гемфри Бельчер, который думал, будто пришло время сырных котлов.
— Но вы считаете, что правы? — спросил Гарри.
— Конечно, я так считаю, но, как ты уже убедился, я могу ошибаться, как любой другой человек. В действительности, будучи — ты уж прости — гораздо умнее большинства людей, я склонен делать, соответственно, более значительные ошибки.
— Сэр, то, что вы собираетесь открыть мне, как-то связано с пророчеством? — нерешительно спросил Гарри. — Это поможет мне… уцелеть?
— Это очень тесно связано с пророчеством, — ответил Дамблдор небрежно, как если бы Гарри спросил его о прогнозе погоды. — И я, безусловно, надеюсь, что это поможет тебе уцелеть.
Дамблдор встал и, обогнув стол, прошёл мимо Гарри, который с любопытством повернулся в кресле, чтобы видеть, как директор склоняется над секретером у двери. Когда Дамблдор выпрямился, у него в руках оказалась знакомая неглубокая каменная чаша, на ободке которой были вырезаны странные символы. Он поставил думоотвод на стол перед Гарри.
— Что-то ты встревожился…
Гарри и правда смотрел на думоотвод с некоторой опаской. Предыдущий опыт общения с этим странным устройством, хранящим и показывающим мысли и воспоминания, был довольно неприятным, хотя и очень познавательным. В прошлый раз, когда Гарри влез в его содержимое, он увидел больше, чем хотел бы. Но Дамблдор улыбался.
— Сейчас ты посетишь думоотвод со мной… и, что ещё более необычно, с разрешения.
— Куда мы отправимся, сэр?
— В путешествие по закоулкам памяти Боба Огдена, — ответил Дамблдор, достав из кармана прозрачный флакон с клубящимся серебристо-белым веществом.
— А кем был этот Боб Огден?
— Сотрудником Отдела исполнения магических законов. Не так давно он умер, но прежде я разыскал его и убедил доверить мне эти воспоминания. Мы сходим с ним на встречу, связанную с выполнением его служебных обязанностей. Встань, пожалуйста, сюда, Гарри…
Но Дамблдор никак не мог откупорить прозрачный флакончик: видимо, больная рука не слушалась его.
— Сэр, может, я?
— Не стоит, Гарри…
Дамблдор направил волшебную палочку на флакон, и пробка вылетела.
— Сэр, что случилось с вашей рукой? — снова спросил Гарри, глядя на почерневшие пальцы со смешанным чувством отвращения и жалости.
— Сейчас не время, Гарри. Не сегодня. Нас ждёт Боб Огден.
Дамблдор вылил содержимое флакончика в думоотвод, где оно закружилось, мерцая, — не жидкость и
