моложе, а талант ее расцветает все ярче. Всю ночь перед открытием репетировали и только под утро отправились отдыхать.
Я проснулся с мыслью: ну вот, началось, приятель! Часы показывали половину второго дня. Я накинул халат и пошел в гостиную. Никого.
У нас была кухня, но Клеони отказывалась готовить из опасений, что ее стряпня не понравится хозяйке.
Я направился к телефону заказать завтрак, однако меня опередил звонок. Я снял трубку.
— Хэлло, — прозвучал мелодичный женский голос. — Это ты?
— Да, это я.
— Ники, дорогой, это Сильвия. Я вздрогнул.
— Какая Сильвия? — спросил я и взмолился, чтобы это оказалась Сильвия Сидней, или Сильвия Марлоу, или Сильвия Файн, или любая другая Сильвия.
Чуда не случилось.
— Сильвия Ла-Мани, — пропел голос— Дорогой, мы прилетели: Ронни и я. Мы не могли пропустить Великий День Анни Руд. Мы остановились в «Тамберлене». Где мать?
— В Исландии, — буркнул я.
— Где, где, дорогой?
— Она спит. Она…
— Нет-нет, милый, не стоит будить бедняжку. Но послушай, дорогой, непременно скажи ей, что мы здесь и умираем от желания видеть ее и всех вас. У нас с Ронни смежные номера, самые лучшие. Но по- моему, мой номер больше. Ники, у тебя под рукой есть карандаш?
— Нет.
— Тогда запомни, милый, номер 32, я зарегистрировалась под вымышленным именем. Праун. Мэри Праун. Все из-за поклонников. Не дают покоя. Ждем вас с нетерпением. Предстоит обсудить кое-что очень важное.
— Что именно?
— О, дорогой, пока это сюрприз. Я знаю, Ронни не отказался бы поболтать с тобой, но он в ванной. До скорой встречи.
— О, боже! — вырвалось у меня.
— Что ты сказал?
— Ничего. Привет, Сильвия.
— Пока, дорогой.
Какое-то время я не мог двинуться с места, потом нехотя поплелся в спальню матери. Она уже встала.
— Мама. Сильвия и Ронни…
— Да, дорогой? — Мать сразу стала серьезной. — Что с ними?
— Они здесь. Вместе. Остановились в «Тамберлене». В смежных номерах. И ждут нас. Сильвия говорит, что надо обсудить что-то важное. Мама, это не к добру. Ты сама понимаешь. Должно случиться что-то ужасное.
— Мой бедный Ники, иногда мне кажется, что ты почти такой же, как Ронни! Что может случиться? Сильвия бессильна. Мы уже могли в этом убедиться. — Мать говорила уверенным тоном. — Значит, приглашает?
— Да, номер 32. Мэри Праун, так она назвала себя.
— Тогда сообщи остальным. Разбуди их. Скажи, чтобы побыстрее одевались. Она приглашает и Клеони, дорогой?
— Не знаю.
— Тогда захватим и Клеони. Она милая девушка. Я уверена, что Сильвии следует с ней познакомиться.
Глава 13
Клеони была единственной, кто обрадовался визиту. Сильвия Ла-Мани была любимой киноактрисой ее матери.
— Я буду завтракать с Сильвией Ла-Мани? — недоверчиво спросила она, когда в половине третьего мы собрались у выхода. — Мама этого не переживет. И миссис Джексон тоже. Миссис Джексон — мамина подруга.
— Сильвия и в самом деле очень мила, дорогая, — сказала мать. — Вот увидишь, и ты станешь ее поклонницей.
Сильвия сама открыла нам дверь. Я заметил, что ключ торчал в замке — очевидно, защита от вторжения поклонников. Она слегка раскраснелась и распростерла руки, готовая обнять всех, но, увидев Клеони, сразу же повела нас в гостиную.
Сильвия выглядела на удивление худощавой, я такой ее никогда раньше не видел, и, должен признаться, она производила впечатление. Стройная фигура, большие глаза; рыжие волосы выгодно оттеняло изумрудное ожерелье на шее. Но в уголках накрашенного рта появились мрачные складки.
— Дорогие, представляю, как вы должны волноваться! Великий День! Это прекрасно. Говорят, ваше представление просто грандиозно. Садитесь поудобнее, прошу вас, все-все. И вы тоже… э…
— Клеони, — сказала мать. — Ее мама — одна из самых преданных твоих поклонниц.
— И миссис Джексон, — добавила Клеони.
— Благодарю вас, милочка, — Сильвия просто лучилась улыбками. — А теперь, с вашего разрешения, я позову дорогого Ронни.
До сих пор Трай не показывался, но, когда Сильвия пошла к двери в соседний номер, он дружелюбно бросился следом за ней. От неожиданности Сильвия закричала. Я и сам частенько пугаюсь при внезапном появлении Трая, и могу заверить, что один его вид способен заставить человека закричать. Но Сильвия, закрыв лицо руками, кричала словно резали.
— Анни! Ты же знаешь, как я боюсь собак!
Трай попытался обнюхать ее, и она снова вскрикнула.
— Трай, умри! — приказала Пэм.
Пес плюхнулся на спину и раскинул лапы, но это только ухудшило положение. С Сильвией началась истерика. Мне это понравилось.
— Ники, уведи Трая, — сказала мать.
— Но, мама…
— Уведи Трая, я сказала.
Я неохотно повел Трая к лифту.
Когда я вернулся, Ронни уже был со всеми. В отвратительном халате каштанового цвета он выглядел хуже, чем прежде. «Это конец», — казалось, говорил весь его вид. Но атмосфера в гостиной была пока не очень напряженной. Гости спокойно сидели и глазели пр сторонам, а мать расположилась на диване с Сильвией. Обе женщины обменивались любезностями.
— Анни, милая, я никогда не видела тебя такой красивой.
— Ах, ты, Сильвия! Так похудеть! Просто чудо! Сильвия засмеялась.
— Мне кажется, это необходимо для фильма. Я убеждена, что Нинон де Ланкло была худощавой. Поэтому я воспользовалась советами известной тебе диетической книги.
— Но ты уверена, что с тобой все в порядке? Этот припадок…
— Дорогая, диета тут ни при чем. Просто я испугалась собаки. Конечно, глупо быть такой пугливой, но я с детства боюсь собак. И все же, Анни, должна тебе сказать, диета просто прелесть! Можно есть абсолютно все, что хочешь. А потом каждый день по часу принимать горячую ванну с солями. Соли
