перескакивая с одного дерева на другое.

Я влезал на деревья, пожалуй, не хуже его, но умел еще и пользоваться ползучими змеевидными растениями. Держась за свисавшие сверху концы, я перелетал огромные расстояния, догоняя хара.

Клянусь, не правы те, кто утверждает, будто мы происходим от гнусных харов. Не знаю, каким путем шло развитие жизни на планете, но в обитателях острова Юных не было и-тени кровожадности, составляющей сущность хара. И если кто-либо из нас шел на единоборство с ним, то только во имя обычая, в случае трех побед дававшего право надеяться на потомство.

Закон был жесток. Незаконное появление ребенка каралось смертью и новорожденного и его родителей.

Ана, бедная, милая Ана, мягкая и женственная! Только страх перед этим законом и жгучая тоска по материнству заставили ее отступить… нет! — послать меня на эту первую охоту, ставшую последней…

Едва ли Ана была способна наблюдать вместе со старейшинами за погоней, хотя спрятанная в зарослях электронная аппаратура позволяла жителям острова видеть каждый прыжок хара, каждый мой шаг.

Я не думал о тех, кто следит за мной. Я гнался за кровожадным харом и был полон ярости борьбы.

Моя слабая Ана только что вернулась из трудного путешествия в горы. Она не жалела сил, чтобы добраться до счастливой пары Теров. Женщины сходились туда со всего острова, лишь бы подержать в руках крохотное тепленькое тельце, понянчить беспомощное существо, которому по закону «Жизнь — живущему» предстояло жить вечно, если… если в зрелости оно не нарушит закон и не произведет на свет новое существо, не получив для него места в жизни. Но на это у нас не решался почти никто…

Почти никто… Может быть, Ана и смогла бы. От нее многого можно было ожидать. Но я должен был оградить ее от этой опасности.

Я настигал хара. В воде он так же грозен, как и на суше. Но только обезумев от страха, он мог броситься в воду у самого водопада.

Я хорошо знал это место. Здесь Ана впервые обвила меня гирляндой цветов в знак своего выбора. На острове Юных выбирают женщины. Струи воды низвергались с огромной высоты. Закручиваясь спиралями, они походили на косы, ко-торые так искусно заплетала Ана. А внизу облака брызг поднимались радужным туманом. Не было на свете большей красоты! Не было и более опасного места.

Именно здесь нам с Аной привелось видеть, как хар загнал крегу в воду и она поплыла. Этого только и надо было хищнику. Хищник нагонял жертву в реке выше водопада. И тут крега в отчаянии ринулась по течению. Хар зарычал так, что его было слышно даже сквозь рев воды. Он был труслив и повернул обратно. Казалось, крега спасется, по… она уже не могла сладить с быстриной. Ее ярко-желтые рога мелькнули в спиральных закрученных струях, и влекомое пенной лавиной тело ударилось внизу о черные мокрые камни.

Хар выбрался на берег, стряхнул воду с шерсти и, перепрыгивая с ветки на ветку, помчался по скалам, чтобы ниже по течению перехватить, выловить из воды разбившуюся насмерть крегу. Если бы у меня были острые когти, я бы разделался с гнусным харом. Тогда-то мы с Аной и приняли решение, что по древнему обычаю я «возьму когти» и завоюю нам право иметь ребенка.

И вот теперь я загнал хара в воду, как он когда-то крегу. И в том же самом месте, у водопада.

Я не мог прекратить погоню, это значило бы упустить хара. Я бросился в воду и поплыл. Может быть, все-таки правы те, кто утверждает, будто мы произошли от харов. Я плавал нисколько не хуже его.

Хар первым выскочил на берег. Течение несло меня к обрыву, с которого поток срывался вниз, в пенные тучи, вздымавшиеся из бездны, как дым лесного пожарища.

Я напрягся изо всех сил. Если бы Ана видела меня в это мгновение, она потеряла бы сознание.

Но я был не прав. Выскочив на берег, я замер, изумленный. Передо мной была моя Ана, спокойная, красивая, гордая… Синеглазый цветок на тоненьком стебле.

Но она была не одна. Рядом с ее хрупкой фигуркой возвышалась уродливая металлическая громадина одного из живущих. Он прибыл, конечно, проверять, как мы выполняем закон, грозить стареющим, что они не получат вечной жизни на материке, если…

Ана остановила меня движением руки. Охота закончилась. Хар не понес наказания.

И только тут я заметил рядом с громадой живущего еще две какие-то не менее уродливые фигуры. Они карикатурно напоминали нас, обитателей острова Юных, ходили на задних лапах, держа тело прямо, имели две передние, свободные от ходьбы конечности и в верхней части корпуса центральное мозговое образование, помещавшееся почему-то в двойной коробке, словно они были не живыми, а живущими.

Так я впервые встретился на острове Юных с людьми.

— Это жители другого мира. Они услышали призыв, посланный в мир звезд нашими отцами, и прилетели к нам, — сказала Ана.

Мне еще трудно было прийти в себя после азарта погони. Я бессмысленно разглядывал звездных пришельцев.

Один из них оказался женщиной, такой же, как Ана.

Противоречивые чувства охватили меня. Я знал, что несколько дюжин дождей тому назад с острова Юных самые дерзкие из живых без разрешения живущих на материке послали призывный сигнал в мир звезд. На что они рассчитывали? Чем пришельцы с чужих звезд могли помочь нам в мире, где не умирают и не должны рождаться?

И вот теперь они прилетели.

Я поразился, что Ана при живущем, слышавшем ее, свободно говорила про призыв, тайно посланный с нашего острова.

Оказывается, этот живущий в машине некогда тоже был женщиной. Пришельцы назвали ее Таной, как и меня Аном, а мою жену Аной. Это все производные от названия, которое они придумали нашей планете, — «Этана». Подлинных наших имен, пожалуй, нельзя передать доступными им звуками.

При общении с нами пришельцы пользовались устройствами, которые привезли с собой. Наши звуки воспроизводились ими в непостижимо низком регистре, уже неслышные нормальному уху. Кроме того, расшифровав еще у себя на Земле наш электромагнитный призыв, они открыли переводный код, который позволил им переводить наш язык с помощью электронных устройств. Готовясь к вечной жизни на материке, мы изучали подобные еще перед прошлыми дождями.

Оказалось, что звездных пришельцев доставила нам на остров на летательном устройстве Тана, в знак благодарности женщине со звезд, самоотверженно спасшей ее от гибели. Несчастье едва не произошло на подледной фабрике из-за того, что один из пришельцев тепловым лучом, перерезающим любой металл, стал разрушать делающие машины и даже уничтожил один из управляемых ими автоматов. Он погубил бы двух живущих, если бы звездная женщина не прикрыла собой металлическую громаду Таны. Что-то было в ней от моей Аны.

При виде своей самоотверженной спутницы разгневанный пришелец опомнился. Живущие были спасены. Старший из них остался с третьим пришельцем, тоже старшим из прибывших, чтобы познакомить его с достижениями своей машинной цивилизации.

А двое других вместе с Таной прилетели к нам на остров Юных.

Мне и Ане привелось много беседовать с пришельцами. Теперь, когда я в совершенстве знаю их язык, я стараюсь воспроизводить их речь во всей ее самобытности, но тогда-Тогда многое в них мне казалось странным, непонятным, даже нелепым. Вероятно, как и им в нас…

Приходилось объяснять даже самые элементарные понятия.

Пришелец, который был мужчиной, показался мне очень странным. Оказывается, он не преследовал какого-нибудь зверя, вроде хара, чтобы заслужить право отцовства, а охотился за дичью просто для забавы. Удивлению моему не было границ.

Впрочем, и я удивлял его немало.

— Ты говоришь, вы, этаняне, — так назвал он нас, — по мере старения заменяете свои больные