Дьявольский вихрь причин и следствий, рождений и смертей, нелепостей и закономерностей окутал распростертое на каменном полу пещеры тело, озарил сиянием электрических разрядов и, как пробку со дна океана, вытолкнул Курочкина назад в далекое, но неизбежное будущее.
— Мессия!! — Ослепленные чудесным видением Иоанн, Иаков, Иуда и Фома стояли у входа в пещеру.
— Вознесся! — Симон поднял руку к небу. — Вознесся, но вернется! Он меня нарек Петром и оставил своим наместником.
Апостолы смиренно пали на колени.
— Ну-с, — насмешливо произнес Хранитель, — и чем же вы обогатили науку?
Курочкин машинально потер запястья, в которых все еще не прошел неприятный зуд.
— Право, я затрудняюсь пока ответить на этот вопрос, — сказал он, глядя в пол. — Собранный мной материал нуждается в тщательной обработке, хотя уже наперед можно сказать, что многие факты толковались церковниками весьма превратно.
— Но в общем вы удовлетворены экспериментом или хотите повторить?
— Нет-нет, что вы! Зачем же повторять! Просто я боюсь, что…
— Бросьте, Леонтий Кондратьевич! — перебил Плевако. — Мы все знаем. Давайте говорить начистоту. Ведь обстановка, которую мы для вас имитировали…
— Простите… — переспросил ошеломленный Курочкин. — Как это имитировали?!
— Очень просто. Неужели вы думаете, что путешествия назад во времени такая безобидная вещь? На них наложены строжайшие ограничения. Вы хотели исследовать определенную ситуацию, мы вам эту возможность предоставили. Так сказать, умозрительно. — Иначе говоря, попросту обманули! — Просто проявили известную осторожность.
Курочкин обхватил голову руками.
— Значит, все это было фарсом, в котором я играл жалкую роль марионетки! — прошептал он. — Кто-то за ширмой дергал за ниточки, а я, дурак…
— Никто вас за ниточки не дергал, — вмешался Хранитель. — Вы были не марионеткой, а автором сценария. Для вас была создана правдоподобная историческая ситуация. В этой ситуации машины анализировали ваши поступки и соответствующим образом программировали поведение остальных персонажей. И если пьеса, в которой вы оказались главным действующим лицом, носит характер фарса, кто же виноват? Зато вы сами убедились, как фактически из ничего творится легенда. Это был юмористический вариант, но не забывайте, что часто шутка помогает глубже понять серьезные явления.
Курочкин покраснел и, ни слова не говоря, направился к выходу.
— Что ж, — задумчиво сказал Хранитель, когда обитая кожей дверь захлопнулась с несколько большей энергией, чем было принято в этом почтенном учреждении, — вероятно, есть все-таки смысл привлечь его к моим исследованиям в палеолите?
— Пожалуй, чрезмерно экспансивен, — заметил Плевако. — Такого отправлять в прошлое…
Хранитель усмехнулся.
— К питекантропам можно. Эпоха настолько отдаленная, что петля гистерезиса размывается временными факторами.
Между тем уже разгримированный и переодевшийся Курочкин сидел в знакомом кресле под испытующим взглядом Хранителя. В углу, на диване, расположился неизменно доброжелательный Плевако.
Александр Казанцев
Сильнее времени
МИР ЖЕЛЕЗНЫХ РОБОТОВ
Вилена не находила себе места. Она то бродила по знакомым цилиндрическим коридорам звездолета, то подолгу останавливалась перед иллюминатором, за которым раскаленным яблоком в черном провале неба светило новое, чужое солнц».
Все долгие годы полета она видела всегда одни и те рассыпанные серебристой дымкой звезды. Неприятным ощущением этой длившейся годами ночи было то, что корабль будто никуда не летел и беспомощно висел на одном месте. И так из месяца в месяц, из года в год… И только точными приборами можно было определить его перемещение среди созвездий.
Но теперь, когда рассвет, наконец, сменил непроглядную тьму, когда далеким маяком стала разгораться желанная звезда, Вилену охватило странное волнение.
Астроном Анисимов обнаружил планету! Подтверждался «закон повторяемости», сообщенный в послании разумян, принятом Арсением Ратовым.
Вилена гордилась Арсением, ей казалось, что он здесь, с нею…
Кротов, статный красавец с лохматыми, сросшимися бровями, первый пилот корабля и «первый его мужчина», поморщился, когда Вилена сказала ему об Арсении:
— Не торопись, радость моя. Ничего еще не подтвердилось. Пусть разделение планет на газообразные гиганты и твердые тела здесь такое же, как в солнечной системе, но это еще не код, по которому якобы образуются планетные системы. Чепуха это ратовская. Вот так.
Вилена с трудом переносила Кротова. Она знала его заслуги, полеты к Сатурну и Нептуну, возвращение на Землю с триумфом, но с нарочитой фамильярностью его примириться не могла.
К счастью, остальные молодые люди «Разума-2» не походили на первого пилота. Для них Вилена была предметом поклонения.
За годы полета было немало всяких трений и столкновений, но сейчас все мелкие чувства отступили. Войдя в планетную систему звезды, начальник экспедиции Иван Степанович Виев стал посылать радиопризывы, содержащие выдержки из сигнала, поступившего несколько лет назад на Землю и расшифрованного как приглашение братьям по разуму прилететь.
И вскоре «Разум-2» принял ответный радиосигнал, давший возможность определить, какая же планета обитаема. Оказалось, что вторая, соответствующая земной Венере. Ее назвали Этаной, по имени древнего царя Этана, который приказал запрячь в колесницу стаю птиц, чтобы подняться к звездам. Сказание о нем, как вспомнила Вилена, запечатлено в клинописных табличках в библиотеке царя Ассурбанипала.
Радисты, кибернетики и лингвисты работали как одержимые, переводя полученный текст. Они не верили сами себе, снова и снова меняя шифр. Лингвистическая основа передачи была той же самой, как и принятый на Земле сигнал, но не хотелось признать правильность перевода:
«Мир разума отвечает летящим, что не посылал призыва посетить его».
Начальник экспедиции собрал весь экипаж. Явился даже больной геолог Игорь Михаленко, последние месяцы безвольно валявшийся на койке, забыв свою земную жизнерадостность. Его силой привел в кают-компанию живший с ним вместе профессор Анисимов.
И геолог сразу заявил:
— Надо лететь домой, скорее лететь домой, не медля ни минуты. Разве не ясно, что в этом послании отказ разума Этаны. Отказ, если не угроза.
— Повернуть назад? — вспылил Кротов, сводя брови, которые друзья в шутку называли двумя кротами. — Позор!.. Ради чего мы летели сюда? Чтобы расписаться в трусости?
— Я бы предостерег от опрометчивых решений, — заметил профессор Анисимов, теребя клинышек бородки. — Осторожность прежде всего. Результат нашего полета и так уже огромен. Изучается планетная
