войти и поискать…

— Не глупи, — возразила она. — Тут все вот-вот рухнет.

Она постучала согнутым пальцем по косяку. Он отозвался глухо и пусто.

Заинтересовавшись странным звуком, я подошел посмотреть, поддел косяк пальцем, и длинная щепка величиной с мою ладонь отвалилась почти без сопротивления.

— Труха какая-то, а не дерево, — сказал я. — Столько денег потрачено — зачем скряжничать на косяках?

Денна пожала плечами.

— Может, это от жара?

Я рассеянно кивнул и продолжил бродить вокруг, осматривая все, что попадалось на глаза. Наклонившись и подобрав обугленный кусок дранки, я едва слышно пробормотал заклинание. По моим рукам пробежал краткий холодок, и на другом конце щепки вспыхнуло пламя.

— Такое не каждый день увидишь, — заметила Денна. Ее голос был спокоен, но это было деланное спокойствие, словно она очень старалась выглядеть невозмутимой.

Сначала я даже не понял, о чем она говорит. Простая симпатия вроде этой была настолько обычна в Университете, что я даже не подумал, как это выглядит для непосвященных.

— Просто небольшое обращение к темным силам, которых лучше не трогать, — беспечно заявил я, держа горящую дранку. — Значит, вчера вечером огонь был синим?

Она кивнула.

— Как пламя угольного газа. Как лампы, которые попадались мне в Анилене.

Щепка горела обычным живым оранжевым пламенем. Ни следа синевы, но прошлым вечером огонь вполне мог быть синим. Я бросил щепку наземь и затоптал ее башмаком.

Что-то тревожило меня, но я не мог уловить это. Я снова обошел дом и решил войти внутрь и оглядеться.

— Пожар на самом деле был не так уж силен, — сказал я Денне. — Так что ты оставила внутри?

— Не так уж силен? — недоверчиво сказала она, выходя из-за угла. — Да все в труху превратилось.

Я показал:

— Крыша не прогорела, только около трубы. Это значит, что огонь не слишком повредил второй этаж. Что там было твоего?

— Немного одежды и лира, которую мне купил мастер Ясень.

— Ты играешь на лире? — Я был удивлен. — Сколько струн?

— Семь. Я только учусь — Она издала короткий невеселый смешок. — Училась. Для деревенской свадьбы я достаточно хороша — но и только.

— Не трать себя на лиру, — сказал я. — Архаичный инструмент, никакого простора для развития. Не то чтобы я осуждал твой выбор инструмента, — быстро добавил я. — Просто твой голос заслуживает лучшего аккомпанемента, чем тебе сможет дать лира. Если ты ищешь прямострунный инструмент, который можно носить с собой, выбирай полуарфу.

— Ты очень мил, — сказала она. — Но я ее не выбирала. Мастер Ясень выбрал. В следующий раз раскручу ею на арфу. — Она посмотрела вокруг и вздохнула: — Если он еще жив.

Я заглянул внутрь сквозь одно из закопченных окон — и рама рассыпалась, когда я оперся на нее.

— Это тоже прогнило, — сказал я, вертя в руках кусок дерева.

— Именно. — Денна схватила меня за руку и оттащила от окна. — Все здесь только и ждет, чтобы обрушиться. Не стоит заходить внутрь. Ты верно сказал: это всего лишь лира.

Я позволил увести себя.

— Тело твоего покровителя может быть там, наверху.

Денна покачала головой.

— Не тот он человек, чтобы вбежать в горящее здание и попасть в ловушку. — Она сурово посмотрела на меня. — И вообще, что ты собираешься там найти?

— Не знаю, — признался я. — Но если я не войду внутрь, то не представляю, где еще искать ключи к тому, что здесь действительно произошло.

— А кстати, что за слухи ты слышал? — спросила Денна.

— Не много, — сказал я, возвращаясь мысленно к тому, что сказал человек с баржи. — Группа людей убита на свадьбе. Все мертвы, разодраны, как тряпичные куклы. Синий огонь.

— На самом деле они были не разодраны, — заметила Денна. — Судя по тому, что я слышала в городке, здесь хорошо поработали ножом и мечом.

Я не заметил в городке никого, кто носил хотя бы нож на поясе. Самыми вооруженными были фермеры в полях: у них имелись серпы и косы. Я оглянулся на просевший дом, твердо уверенный, что упускаю нечто важное…

— Так что, ты думаешь, здесь произошло? — спросила Денна.

— Не знаю, — сказал я. — Я ожидал, что вообще ничего не найду. Ты же знаешь, как слухи раздуваются до невообразимых размеров. — Я огляделся. — Я бы списал синий огонь на сплетни, если бы ты не была здесь и не подтвердила это.

— Другие люди видели его прошлой ночью, — сказала она. — Все еще тлело, когда они приехали за телами и нашли меня.

Я оглянулся, в нарастающем раздражении, все еще чувствуя себя так, словно что-то прохлопал, но никак не мог понять, что именно.

— А что думают в городке? — спросил я Денну.

— Народ был не больно-то разговорчив в моем присутствии, — едко заметила она. — Но я уловила кусок разговора между констеблем и мэром. Народ шепчется про демонов, и синий огонь их в этом убедил. Некоторые говорили о шаркунах. Полагаю, в этом году праздник урожая будет куда более традиционным, чем обычно. Множество костров, сидр и пугала…

Я снова огляделся. Осыпавшиеся останки амбара, ветряная мельница с тремя лопастями и выгоревшая коробка дома. Рассерженный, я почесал голову, пытаясь понять, что же я упустил. Я хотел найти… хоть что-нибудь. Что угодно.

Я стоял и все больше уверялся, насколько глупа моя надежда. Что я надеялся найти? Следы? Клочок ткани из чьего-нибудь плаща? Какую-нибудь скомканную записку с важнейшим кусочком информации, разборчиво написанную и оставленную специально для меня? Такое случается только в сказках.

Я вытащил бутылку и допил последние капли.

— Ну все, я здесь закончил, — сказал я, подходя к корыту. — Что ты планируешь делать дальше?

— Мне нужно еще немного осмотреться, — сказала она. — Есть шанс, что мой благородный друг где- то тут, лежит раненый.

Я поглядел на покатые холмы, золотые от осенних листьев и пшеничных полей, зеленые от пастбищ и сосновых перелесков. Там и сям их прорезали темные шрамы скал и каменных лбов.

— Огромные пространства… — заметил я.

Она кивнула с решительным выражением на лице.

— По крайней мере, мне надо попытаться.

— Ты не откажешься от помощи? — спросил я. — Я неплохо ориентируюсь в лесу…

— Уж точно не откажусь от компании, — ответила Денна. — Особенно учитывая тот факт, что в округе может бродить толпа мародерствующих демонов. Кроме того, ты уже предложил мне сегодня ужин.

— И верно.

Я прошел мимо обугленной мельницы к железному ручному насосу, взялся за ручку, налег на нее и пошатнулся, когда она отломилась у основания.

Я уставился на сломанную ручку насоса. Она проржавела насквозь и рассыпалась в моих руках жирными слоями красной ржавчины.

Во внезапной вспышке я припомнил, как однажды вечером много лет назад вернулся и нашел свою труппу убитой. Вспомнил, как протянул руку для опоры и обнаружил, что крепкие железные спицы