Однако спокойствию крестьян не суждено было долго продлиться, и через некоторое время, завидев приближение незнакомцев, теперь уже целенаправленно шагавших в их сторону, люди запаниковали.

Дьякон Трифон внезапно побледнел и выронил крест из трясущихся рук, который, ударившись о пуговицу его платья, тут же привлек к себе внимание окружающих. Стоящая рядом с ним девица Ефросиния взялась руками за голову, и с возгласом ' Господи, помилуй мя, грешную', попятилась назад, маленький курносый старичок Прохор, искусный травник-знахарь, внезапно приложил руку к сердцу, а потом ухватился за свою седую жидкую бороденку, как за спасительную соломинку. Юродивый 'пророк', проскользнув меж людьми под общий шумок, легкой прытью наладился в дальние ряды и даже крепкий как дуб чернобородый верзила Мишка- крепыш, не знающий себе равных в кулачных боях, боязливо ссутулившись, попытался спрятаться за спину трясущегося дьякона.

А незваные гости приближались все ближе и ближе, и вот уже руки с крестами стали замирать в воздухе, словно парализованные, а глаза расширяться от суеверного ужаса, который с каждой секундой сковывал рассудок людей.

— Бежать! Бежать! — эта мысль сверлила голову дьякона Трифона, но страх, обуявший его, заставил ноги 'приклеиться к земле', а тело отяжелеть до такой степени, что рассудку было не под силу сдвинуть его с места. И вдруг кто-то крикнул — 'Текаем'! И в тот же миг божий слуга ощутил на своей ноге чью-то тяжелую ступню, заставившую его вскрикнуть от боли, а заодно очнуться от губительного паралича, и он моментально сорвавшись с места, бросился прочь, наскакивая на селян, которые тоже кинулись врассыпную.

Однако в этот самый миг за спинами убегающих прозвучал громкий голос пришельца.

— Постойте! Не убегайте, мы пришли к вам с миром, мы не сделаем вам ничего плохого!

Но люди, подстрекаемые паникой, и не думали останавливаться. Они неслись со всех ног, обгоняя друг друга.

— Вот дикие! — воскликнула Настя и стала хихикать, поглядывая на массовое бегство крестьян. Какие им подарки!

— Если они сейчас разбегутся, потом нам будет еще труднее вступить с ними в контакт. — Сказал молодой ученый и ускорил шаги, увлекая за собою девушек и Алексея. — Их надо задержать немедленно!

— Да, постойте же! Мы посланники Господа! И если вы сейчас убежите, он не простит вам этого! — Еще громче крикнул Игорь. — Остановитесь, пока не поздно!

И он, артистически хлопнувшись на колени начал громко читать какую-то молитву на старославянском языке, взывающую к Богу и креститься при слове 'аминь'. Последняя выходка молодого ученого возымела свое действие. Люди, замедляя шаги, стали опасливо поворачивать головы в сторону молящегося. А через некоторое время толпа и вовсе остановилась.

После этого Игорь встал с коленей, повернулся к людям и низко поклонился.

— Я рад, что Господь внял моим молитвам и вразумил вас! — громко произнес он, чтобы все услышали его слова.

— Мы прибыли издалека! — и молодой ученый указал пальцем в небо. — И вскоре вновь отправимся туда, а сейчас я буду говорить с вами, и пусть кто-то один отвечает мне. Вот ты, подойди-ка поближе. — Игорь указал рукой на дьякона.

Трифон сделал, было, шаг вперед, но тут же в нерешительности остановился.

— Не робей, Трифон! — прошептал за его спиной седовласый свинопас Прокофий, — нечистая сила не станет осенять себя крестным знаменем, а если они господние посланники, еще чего доброго могут и разгневаться. — И старик легонько подтолкнул Трифона вперед. — Иди, ужо!

— Иди, иди, не робей, тут же загнусавил и юродивый Степка дырявый.

Трифон медленно направился вперед, ощущая с каждым шагом удары своего сердца отдающиеся где-то в коленях.

— И вы, тоже идите поближе. Я хочу, чтобы все слышали, о чем мы с ним будем говорить. — Игорь жестом поманил к себе людей.

— Трифон, вздохнув с облегчением, приостановился и призывно взглянул на своих соотечественников, дабы они не оставили его в беде и тоже повиновались незнакомцу.

Толпа медленно направилась вперед, а Трифон, чувствуя поддержку за своей спиной, осмелел и даже ускорил шаг.

Остановившись на безопасном расстоянии от пришельца, дьякон вопрошающе взглянул на него, а потом перевел взгляд на Алексея с видеокамерой и на девушек, одежда которых заставила его невольно смутиться и опустить глаза.

— Чьи вы будете? — обратился Игорь к дьякону после короткой паузы.

— Мы боярина Куренцова, того, что из Благовещенской Слободы у Китай-Города.

— А здесь что делаете?

— Так здесь теперь тоже его вотчина, почитай уж месяцев пять, как его. Царь-батюшка даровал за заслуги.

— А чьи вы были до Куренцова.

— Разные мы, а есть и беглые. Я, к примеру, из Ярославских казенных людей.

— А что это за место, божий человек, далеко ли до Кремля?

— До Кремля? Да почитай верст тридцать, тридцать пять.

Игорь удивленно приподнял брови.

— Надо же, а я предполагал, что мы находимся гораздо ближе к Москве.

Дьякон пожал плечами.

— Да, нет, отсюда только до ямской слободы верст семь будет.

И он указал рукой в сторону.

— Вон там вдалеке она уже виднеется.

Валерия, наблюдавшая за переговорами во все глаза, к своему великому удивлению обнаружила, что понимает почти все, о чем идет речь, а при слове царь-батюшка, едва удержалась, чтобы самой не спросить у испуганного низкорослого человека, какой царь находится сейчас на престоле. Семнадцатое столетие, — уже закрепившееся правление Романовых, а какие именно годы, ах, как интересно! Она начала старательно копаться в памяти, вспоминая историю и со стыдом обнаружила, что кроме Петра Первого в этот период почти ничего не знает ни об одном монархе.

А Игорь, между тем, продолжал вести допросы несчастного дьякона с видом знатока, аккуратно выведывая у него необходимую информацию о том времени, в котором они очутились.

— Так, что это за место, божий человек?

— Зареченское село, или Куренцовское по — нынешнему.

— Село, говоришь?

— Село!

— Так, стало быть, у вас и церковь и барский двор имеется?

— Имеется, да только барин сюда редко наведывается, а в его хоромах титун проживает.

— Титун, это кто? — не выдержав, спросила Валерия, наклонившись к самому уху Игоря.

— Это приказчик. Доверенное лицо хозяина.

— Аа! — удовлетворенно кивнула девушка.

— И сколько же дворов в вашем селе? — продолжал свои расспросы Игорь.

— Около двадцати.

— О! Это немало! А ты, божий человек, какой чин имеешь?

— Дьякон я.

— А зовут тебя как?

— Трифон.

— И что же, Трифон, наш всемогущий царь-батюшка, Самодержец Всея Руси, в добром ли здравии находится?

Трифон испуганно перекрестился.

— Бог милостив, Бог милостив! И все мы молим его, чтобы царь и Великий Князь Московского и Всея Великия, Малыя и Белыя Руси самодержец наш вскоре поправился.