ранее представление об опасности лечения психотиков гипнозом относится только к классическому гипнозу. Но я хотел бы дать вам совет: не лечить психотиков гипнозом, если у вас нет опыта их лечения. Вы можете лечить их гипнозом только под контролем опытного коллеги психиатра.
Вопрос: Когда Вы лечите психотиков с помощью нового гипноза, принимают ли они параллельно психотропные средства?
Жан: Конечно, так же, как больные с непсихотическими расстройствами. Пациенты зачастую приходят к нам со своими лекарствами. И вам не следует касаться медикаментозного лечения. Нужно делать свое дело. Ведь когда у них наступит улучшение, они будут принимать меньше лекарств. Так бывает и без гипноза. Ведь прежде чем снять снотворное, врачу нужно наладить человеку сон.
Я начал рассказывать одному пациенту об идеомоторном феномене, желая, чтобы он сделал левитацию. Прежде он никогда не видел этого феномена и не знал, что это такое. Я хотел немного удивить его с помощью левитации. Говоря о том, что бессознательное может открыть ему возможности, о которых он не подозревает, я начал двигать рукой, так как знал, что он внимательно смотрит на меня. Тогда и пациент начал двигать рукой. Поскольку он хорошо гармонизировался со мной, то, не отдавая себе отчета в этом, повторял за мной мои движения.
Если вы делаете левитацию с пациентом первый раз, гармонизируйтесь с ним как следует, особенно тогда, когда рассказываете об идеомоторном феномене. Делайте движения так же, как я, и пациент тоже будет их делать — скорее бессознательно, чем сознательно. Обычно я просто прошу пациента представить себе сочный лимон, взять нож, отрезать ломтик, пососать и обратить внимание на то, что при этом происходит. А затем я говорю ему: «Лимона на самом деле нет. Он существует лишь в вашем воображении. Но тем не менее очевидно, что ваши слюнные железы функционируют. Это и есть идеомоторный феномен. Вы знали это?» А пациент отвечает, что не знал.
Теперь о второй части работы. Я сказал ему, что сама мысль о легкости руки делает ее чуть легче. Я попросил его оставить глаза открытыми, чтобы он имел возможность наблюдать за своей рукой. Он выбрал руку, которая уже приподнималась. Тогда я побудил его осознать легкие, едва заметные движения в руке, которые есть практически у всех. Чтобы увидеть их, достаточно внимательно смотреть на свою руку 2-3 минуты, не более. Как правило, это происходит уже через 10-15 секунд. И вскоре после того, как пациент их заметил, он постепенно начал ощущать движения и то, что рука его стала легче. Затем я сказал, что его рука отделилась от колена, несмотря на то, что он ничего не делал, и что уже можно проложить листок бумаги между брюками и его рукой. Он засмеялся в ответ и сказал: «Это забавно». Тогда я показал ему шарик и сказал, что пока он развлекается опытами, его бессознательное осуществляет свою работу, которая позволяет ему сделать руку более легкой. А это, в свою очередь, указывает на то, что он обладает ресурсами, о которых и не подозревал.
А пациент уже не слышал то, что я ему говорил, настолько он был заинтересован своей рукой. Он открывал для себя непривычное ощущение легкости руки и не слушал меня. Но я продолжал говорить, так как могу разговаривать с его бессознательным и побуждать его работать. Я сказал, что пока рука поднимается, его бессознательное будет искать среди проблем, которые у него есть, наиболее важную, и найдет ее. Преимущество такого подхода заключается в том, что теперь ему нет необходимости думать о проблеме, а достаточно лишь попросить бессознательное проделать работу по отбору самого важного для себя вопроса. Он делал упражнение во время обычного разговора.
Я отправил его на поиски приятного воспоминания. Как видно, он нашел его, потому что обрадовался. Посмотрим, будет ли он использовать сигналинг. Вот он.
Таким образом я использую отвлечение. Я часто применяю этот прием. Я часто провожу левитацию и редко — каталепсию. Что же касается этого пациента, то с ним я хотел сделать работу, в которой много техник, потому что он сам техник. Весь день он работает за монтажным столиком, на котором много техники, много кнопок для регулировки и т.д. Поэтому необходимо, чтобы и я тоже был техничен. Для гармонизации с пациентом я каждый раз стараюсь подобрать особенный стиль.
Еще одна маленькая деталь, которая, может быть, будет вам полезна. Вы видели, что я часто ищу первое воспоминание при наведении. Я считаю, что это воспоминание чуть ближе к сознанию, чем к бессознательному. Внутри транса я отправляю пациента на поиски второго воспоминания. Я полагаю, что оно уже чуть ближе к бессознательному и, соответственно, более удалено от сознания. Когда человек находится во втором воспоминании, нужно очень внимательно наблюдать за ним, отслеживая все то, что с ним происходит. Так, считывание некоторых минимальных признаков — движения глаз, дыхания в трансе — позволило мне заключить, что он опять сменил воспоминание, перешел в третье. И тогда я сказал: «Вы можете остаться в этом воспоминании, или в другом, или еще каком-то ином, которое вы нашли. Это неважно». Когда я произнес эту фразу, по лицу было видно, что он обрадовался. Потому что это внушение разрешило его сомнения. До этого он колебался, не зная, может ли позволить себе сменить воспоминание. Вопросы есть?
Вопрос: Сколько всего сеансов Вы провели с этим пациентом?
Жан: Всего было шесть или семь сеансов, не больше. С ним мы работали один раз в месяц в течение полугода. Параллельно он лечился у психиатра, принимал медикаменты — антидепрессанты с различным спектром действия, психостимуляторы, снотворные, общеукрепляющую терапию, витамины и т.д. После второго сеанса (через месяц) психиатр снял снотворное и антидепрессант со стимулирующим действием. Еще через месяц, когда пациент стал бодрее, активнее и вышел на работу, антидепрессант с выраженной противотревожной активностью тоже сняли.
Вопрос: Если бы Вы проводили сеансы чаще, могли бы симптомы заболевания исчезнуть раньше?
Жан: Может быть, да, а может, и нет. Разве два месяца терапии — большой срок?
Вопрос: Четыре недели между сеансами — это обычная практика?
Жан: Да, сейчас я обычно довожу промежутки между сеансами до трех-четырех недель. Я специально так поступаю. И уверен, что с пациентом ничего плохого не произойдет, поскольку раз в неделю он ходит к своему психиатру. В противном случае мы встречались бы через 2 недели, но не чаще. Иначе у пациента не будет времени, необходимого для выполнения упражнений по самогипнозу. Потому что домашнее задание делает пациент, а я лишь даю его, и не следует пациента перегружать. Если бы он приходил ко мне два раза в неделю, то у него могло бы не оставаться времени, чтобы делать упражнение, повторять его, интегрироваться. Ведь я учу его умению собираться. А если он интегрирован, то он и нормально функционирует. Стоит только раз научиться плавать, а потом плаваешь всю жизнь.
Вопрос: Правильно ли я понял, что и правая, и левая рука опускались в поиске решения проблемы?
Жан: Так часто бывает, когда я работаю с диссоциацией сознания и бессознательного. Вначале я делал диссоциацию на воспоминание. Я говорил: «Вы находитесь в воспоминании, вам хорошо там, и в то время, пока ваша рука опускается, ваше бессознательное работает…» А потом я перестал так делать и начал использовать диссоциацию сознательного и бессознательного. И здесь у меня в распоряжении были уже обе руки. Во время первого опускания руки работа заключалась в том, чтобы найти все решения проблемы,
