Поскольку среди присутствующих лишь я имела так называемое естественно-научное образование, пришлось напрячь уставшие мозги.

— Видимо, в бутылке нет воздуха, а льется вино под его давлением. Без давления придется вытряхивать по капле. Вот что, Олег! Мы себе натрясем немножко, чтобы попробовать, а остальное останется тебе. Будешь сосать из трубочки, вот и все.

Так мы и сделали. Процедура откупоривания как-то удивительно нас сблизила, и мы, активно прихлебывая и закусывая (да, я на диете, но кто сказал, что после семи я должна пить без закуси? Я же не алкоголик!), приступили к обсуждению многострадального убийства.

— Значит, так, — выслушав наши разнообразные новости, резюмировал Олег. — У нас считают, шансы, что Алину заказал Надиров, пятьдесят на пятьдесят. Он за ней следил, это точно. Между нами, мы нашли парней, которых он использовал. Во жмот, убей себя об стену! Бабок немерено, а поскупился обращаться в хорошее агентство и нанял не детективов, а обычных водил. Немудрено, что Алина их заметила. А сейчас они струхнули и все рассказали — и нам, и ментам. Но! — Журналист выдержал профессиональную паузу. — Слежка велась всего пару дней и прекратилась накануне убийства. Или Надиров успокоился и решил, что все в порядке, или совсем наоборот — нашел киллера и поэтому слежку снял.

— А почему он нанял слежку? — уточнила я. — Из-за книги?

— А водилы эти, по-твоему, знают? Им заплатили, они сделали. Но, думаю, из-за книги, другого повода я не вижу. Наверное, ты права — секретутка побежала и донесла. Раз Алина все равно собиралась ее уволить, терять девке было нечего, а так хоть что-то получила. Хотя с Надирова не больно-то разживешься. Я уверен — эти придурки сегодня тоже пришли к тебе от него. Нанял за копейки непрофессионалов, с двумя бабами сладить не сумели! — Олег презрительно скривился.

— Можно подумать, ты бы с нами справился! — возмутилась я. — Бабы бывают разные. Между прочим, одна из нас занимается кик-боксингом. Там дерутся не только руками, но и ногами, а еще разрывают друг другу рты и выдавливают глаза. Очень оздоравливающий вид спорта, всем рекомендую.

— Ничего мы друг другу не разрываем и не выдавливаем, — обиделась моя подруга. — А что я вчера тренерше отдавила ногу, так она сама виновата. Сказала, что для развития реакции мы будем на партнера прыгать, а он, соответственно, отпрыгивать. Я и прыгнула. Кто ж знал, что у нее реакция хуже моей?

— Друг другу не выдавливаем — приберегаем этот прием для посторонних. Наши бандиты слишком быстро сбежали, а то разорились бы потом на пластических операциях. Всяких там зашиваниях ртов и вставлениях глаз.

Настя пожала плечами.

— Если честно, до сих пор не понимаю, убить эти придурки хотели или разговорить. Наставили пистолеты и потребовали от Кати: говори!

— Да, — не выдержав, захохотала я, — но не объяснили мне, что говорить! И я рассказала определение предела! Нет, это было нечто!

— И они в панике сбежали! — тоже захохотала Настя. — Я их понимаю. Я сама бы сбежала, только ноги отказали.

— А что, определение предела такое страшное? — заинтересовался Олег.

— Очень даже милое, — вступилась за свой кусок хлеба (пусть и без масла) я. — Вообще-то у него сорок восемь вариантов — это мне один двоечник подсчитал. Но я рассказала самый простой.

— Ну, давай! Колись!

Мне не жалко. Я набрала в грудь воздуха и с выражением продекламировала:

— Если для любого эпсилон больше нуля существует дельта больше нуля такое, что из того, что икс минус икс нулевое, взятое по модулю, меньше дельта, причем икс не равно икс нулевое, следует, что эф от икс минус а, взятое по модулю, меньше эпсилон, то число а называют пределом функции эф от икс при икс, стремящемся к икс нулевому.

Воцарилось молчание. Настя с Олегом, словно два зомби, тупо смотрели перед собой. Первой очнулась моя подруга. Она вложила Олегу в руку его личную бутылку с трубочкой. Тот автоматически сделал глоток и сразу взбодрился.

— Да, — с уважением на меня глядя, протянул он, — ну, ты даешь! Автор — адский сатана!

— Ну, не я же автор, — скромно потупилась я.

— Все равно. Сорок восемь вариантов, говоришь, и этот — самый простой? Боже, какое счастье, что я не пошел учиться на инженера, а ведь предки пытались запихнуть! Я бы у вас сбрендил.

— На самом деле постепенно привыкаешь, — утешила его Настя. — У меня по второму разу пошло заметно легче. Может, вырабатывается иммунитет? Ладно, не сомневаюсь, что бандиты требовали от Кати не определение предела. Тогда что?

— Она должна была сказать, какой компромат на Надирова передала ей для книги Алина Алова, — предположил Олег. — Знаете, моя личная журналистская интуиция уверяет, что в смерти Алины виноват не Надиров. Если б он и нанял киллера, то какого-нибудь уцененного. Хромого, косого, однорукого и дебильного. Мы бы его давно нашли.

— А Валерия послала бы своего Лощеного Артурчика, — хихикнула Настя. — И, стоило бы Алине поздороваться, тот бы в страхе от нее сбежал, причем задом наперед!

— Мне тоже не верится, что Утопленница с Лощеным способны провернуть такое сложное дело, а потом так глупо напортачить, — согласилась я. — Убийцы не рискнули бы без особой необходимости следить за мной, а тем более обворовывать мою квартиру. Они бы затаились и сидели тихо, правильно? Уж на это у них хватило бы ума! Ведь Лощеного запросто могли обнаружить под моей дверью и сдать в милицию, а там бы его в два счета раскололи.

— Мы только что разговаривали с Валерией, — напомнила Настя, — и она меньше всего походила на человека, совершившего убийство. Неужели она такая хорошая актриса?

— Она-то? — хмыкнул Олег. — Наш канал несколько раз пытался задействовать ее в сериале. Там и играть не надо, правильно? Бери любую девчонку с улицы — и вперед. А Валерия не справилась. Еще ладно, что она не в силах выучить ни одного абзаца текста — без этого легко обойтись. Но она и по бумажке не может прочитать так, чтобы у слушателей скулы не сводило. Вот позу принять — другое дело, это она умеет.

Настя кивнула.

— Остается Цапова, — задумчиво пробормотал журналист и с заметным удовольствием продекламировал: — Глава телеканала Татьяна Цапова оказалась убийцей. Именно по ее приказу была застрелена лучшая ведущая канала знаменитая Алина Алова!

— Ты Цапову не любишь, — догадалась я.

— А чего мне ее любить? — взвился Олег. — Она заставила нас пройти курсы позитива!

— И ты сумел? — осуждающе спросила Настя.

— Я был там самый худший, — гордо отчитался Олег. — А вы как думали?

Я поспешила его успокоить:

— Мы верили в тебя, любимый! Позитив… кошмар какой. Слава богу, наш институт слишком нищий, чтобы устроить подобную гадость преподавателям.

Кто-то, наверное, удивится столь странной реакции на заведомо положительное слово. Если бы под ним подразумевалось умение видеть в жизни и людях хорошее, я бы, естественно, не возражала. Но, к сожалению, столь модные сейчас курсы позитива учат совсем другому. Очевидно, под позитивом там подразумевается умение, льстя человеку и широко ему улыбаясь, усыпить бдительность, дабы ловчее обмануть. Действительно, в наших нынешних жизненных условиях — крайне полезный навык. Некоторые счастливчики, правда, в курсах не нуждаются. Вот, например, моя любимая блатная студентка (та, на которую похожа Олеся) владеет этим искусством с рождения и вполне могла бы сама устраивать мастер- классы.

Честно говоря, я недолюбливаю даже безобидное вранье. В детстве меня всегда смущала сказка «Морозко», где на вопрос «Тепло ль тебе, девица, тепло ль тебе, красная?» следовало не отвечать честно и откровенно: «Холодно!», а нагло врать, будто тепло — это при том, что каждому, включая настырного Морозко (мне бы очень хотелось, чтобы Фрейд лично порасспросил сего неординарного деда о его детстве),