— В самом деле? Ничего не могу вам сказать, — спокойно ответил Том. — Я всего лишь продавец и ничего не знаю о подобных вещах. Однако колючки вдоль дороги, как я понимаю, никуда не делись.

Незнакомец фыркнул.

— Дорога заросла колючками не из-за колдовства, а из-за всеобщего запустения и бедности, потому что король не заботится о своей стране.

У Лифа упало сердце. Нарисовав тайный знак, незнакомец доказал, что готов до смерти сражаться с Повелителем Теней. Однако он, как когда-то Лиф, ненавидел короля Тилоары и винил того во всех бедах.

Лиф знал, что не имеет права ему возразить, но очень внимательно рассмотрел его. Незнакомец ответил ему таким же долгим, пронзительным взглядом и вышел.

— Кто это? — спросил Барда у хозяина.

— В магазине Тома не называют имен, — твердо ответил он. — В наши трудные времена так безопаснее.

Том, наверное, понял, что Лиф с Бардой увидели тайный символ и поняли его значение. Он взял самовоспламеняющиеся горошины и трубку для выдувания светящихся пузырьков и протянул им.

— Бесплатно, — сообщил хозяин, отвечая на их изумленный взгляд. — Том всегда рад помочь путнику, как видите.

— Путнику, который на вашей стороне, — улыбнулся Барда.

Но Том в ответ только поднял брови и сделал вид, что не понимает, о чем идет речь.

— Рад помочь вам, друзья мои, — сказал он взял деньги и убрал их под прилавок.

— А подарок каждому покупателю? — спросил Лиф. — На витрине написано…

— Разумеется, — кивнул Том. — Подарок.

Он покопался под прилавком и протянул Лифу маленькую железную коробочку. Она легко помещалась на ладони и выглядела довольно старой. Выцветшие буквы на этикетке сообщали:

— Что это такое? — озадаченно спросил Лиф.

— Инструкция на донышке, — ответил Том.

Вдруг он замер, прислушиваясь, а потом шмыгнул в дверь за прилавком.

В спешке хозяин забыл ее закрыть, и Лиф с Бардой последовали за ним. К их удивлению, она вела на маленькое поле, огороженное белым забором. С дороги его было совсем не видно из-за густых деревьев. Там паслись три серые лошади. На заборе сидела Жасмин и поглаживала их.

Том, размахивая руками, кинулся к лошадям.

— Не трогай животных! — прокричал он. — Они очень ценные!

— Ничего плохого я им не делаю! — возмущенно отозвалась Жасмин, но убрала руку.

— Лошади, — пробормотал Барда. — Вот бы нам таких! Мы передвигались бы гораздо быстрее.

Лиф неуверенно кивнул. Никогда в жизни он не садился на лошадь, да и Жасмин, наверное, тоже. Но научиться несложно. Верхом можно спастись от любого врага, даже от Серых Стражей.

— Вы продадите нам лошадей? — спросил Лиф, когда они с Бардой догнали Тома. — Если мы вернем вам все, что купили, этого будет достаточно?..

Том недовольно на него посмотрел.

— Никаких возвратов, обменов, сожалений.

— О чем это вы? — спросила Жасмин. — Что значит «продавать» и «покупать»?

Том изумленно посмотрел на нее.

— Твоим друзьям нужны лошади, юная мисс, — словно маленькому ребенку начал объяснять он. — Но им больше нечего дать мне взамен. Они уже потратили все деньги на другое. И не желают ничего продавать, — добавил Том, бросив взгляд на меч и плащ Лифа.

Жасмин задумчиво кивала, пытаясь разобраться.

— Может быть, вы захотите купить что-нибудь у меня, — сказала она.

Пошарив в карманах, девочка извлекла перо, тесемку, несколько камушков, нож и расческу со сломанными зубчиками — все то, что взяла с собой из своего гнезда в лесу Безмолвия. Глядя на ее сокровища, Том лишь улыбался и качал головой.

— Жасмин! — остановил ее Лиф. Ему было немного стыдно за подругу. — Все эти вещи ничего не стоят…

Вдруг он осекся на полуслове и открыл рот от удивления. Барда ахнул. Том выпучил глаза.

Жасмин вынула из кармана маленький мешочек и высыпала его содержимое на ладонь. Это была целая горсть золотых монет!

Справившись с изумлением, Лиф сообразил, что за свою жизнь Жасмин обчистила карманы множества Серых Стражей, которые были обречены на гибель в лесу Безмолвия. Он сам видел кучу золотых и серебряных монет у нее в гнезде, но не заметил, чтобы она взяла их с собой. Девочка никогда не говорила о деньгах, ведь для нее они были просто памятью о доме.

Несколько монет отскочили и упали на землю. Барда проворно подобрал их, а Жасмин даже не взглянула. Она смотрела на Тома и видела жадный блеск в его глазах. Можно ничего не смыслить в торговле, зато разбираться в людях.

— Нравится? — Жасмин протянула Тому горсть золотых монет.

— Еще как, юная мисс! — придя в себя, воскликнул он.

— Хотите обменять их на лошадей?

Лицо Тома выражало страдание. Жажда наживы боролась в нем со страхом.

Наконец он принял решение.

— Я не могу продать лошадей. — В его голосе звучала досада. — Я уже пообещал их другим покупателям. Но у меня есть кое-что получше. Идите за мной.

Вслед за хозяином друзья подошли к низкому сараю на краю поляны. Он распахнул дверь и пригласил их войти.

В темном углу стояли, медленно пережевывая траву, три существа очень странного вида. Размером они не уступали лошади, но отличались очень длинной шеей, маленькой головой и обвисшими мягкими ушами. А самое главное — у них было только три ноги! Передняя более мощная и две задние потоньше. Окрас не отличался благородством — черные, коричневые и белые пятна по всему телу, как будто кто-то случайно облил их краской. Вместо копыт на мохнатых ногах были два толстых пальца.

— Это еще что такое? — изумился Барда.

— Мои пятнушки, — ответил Том. — И очень неплохие экземпляры! Коняги что надо, уж можете мне поверить. Как раз то, что вам нужно.

Барда, Лиф и Жасмин неуверенно переглянулись. — Конечно, ехать — лучше, чем идти. Но эти пятнушки… Уж очень странный у них вид.

— Их зовут Нудл, Занзи и Пип, — сообщил Том.

Он ласково похлопал каждую по широкому крупу. Они продолжали равнодушно пережевывать сено.

— Что ж, кажется, эти ваши пятнушки довольно добродушные, — помолчав, сказал Барда. — А бегают они быстро?

— Быстро ли они бегают? — воскликнул Том, воздев руки и выпучив глаза. — Да они скачут быстрее ветра! И к тому же очень выносливые — гораздо выносливее лошади! А уж какие ласковые — это всем известно. Почти ничего не едят и обожают тяжелую работу! В наших краях только о пятнушках все и мечтают! Только их трудно раздобыть, очень трудно!

— Сколько вы за них хотите? — перебил его Лиф.

— Как насчет двадцати одной монеты за троих? — предложил он, потирая руки.