— Эх, ты, — говорил мне Маркофьев. И качал головой.
И еще он любил повторять:
Дураки считают, при выборе жены (мужа) нельзя допустить ошибку. Надо действовать точно.
Какую жену выбрать?
Не дуру.
Не уродку.
Не болезненную.
Чтобы не обманула, не изменила, не подвела.
Какого мужа предпочесть?
Не урода.
Не идиота.
Не пьяницу.
И чтоб хорошо зарабатывал.
Почему же люди допускают ошибки?
В чем была моя ошибка? Я ко всему подходил основательно, как-то уж слишком подробно и ответственно.
Мыл посуду до чистоты и блеска, обдумывал шаги, которые намеревался предпринять, помнил многое из прошлого… Примеривался, семь раз отмерял… Кому нужно так напряженно и тяжело жить? Кому это нужно? Жить нужно не так. А легко и снальта. Посуду мыть — поверхностно. Ни о чем не задумываться. Не помнить ни о чем. Какая разница как и что будет или было? Не все ли равно?
На свадьбе Маркофьева и Лауры я был свидетелем со стороны жениха. Маркофьев веселился, хохотал, много пил. За праздничным роскошным столом, который накрыл в ресторане ректор, мы сидели с Маркофьевым рядом, и я видел, как и какими глазами он поглядывает на красивую свидетельницу со стороны невесты. Даже когда кричали «горько!», он успевал на нее взглянуть и схватить за ноженку, и лишь после этого целовал Лауру. Мне он подмигивал и шептал:
— Стараюсь ничего в жизни не упустить.
А когда свадьба подкатилась к завершению, и он поднялся, чтобы в прощальном тосте поблагодарить гостей, я к своему изумлению услышал:
— Все было отлично, просто превосходно, всем вам большое спасибо, единственное, за кого я прошу прощения, за моего свидетеля, который съел всю черную и красную икру.
Гости расхохотались и разошлись очень веселые и довольные его шуткой. Только я был обижен.
На следующий день после свадьбы раздался телефонный звонок.
— Старик, — сказал Маркофьев. — Хочу пригласить тебя в ресторан.
— Пошел к черту, — ответил я.
Он не смутился.
— В тот же, где мы вчера гуляли. Знаю, что виноват перед тобой. И хочу загладить вину. Неудачно я пошутил, это правда…
В ЧЕМ РАЗНИЦА МЕЖДУ ДУРАКОМ И УМНЫМ? В том, как мы уже отмечали, что дурак верит всему, что ему говорят. ДУРАЦКАЯ ЛОГИКА ТАКОВА: ЕСЛИ ЗА ПОНЕДЕЛЬНИКОМ СЛЕДУЕТ ВТОРНИК, А ЗА ОСЕНЬЮ — ЗИМА, ТО И ВСЛЕД ЗА НАНЕСЕННОЙ ОБИДОЙ ДОЛЖНО ПОСЛЕДОВАТЬ ИЗВИНЕНИЕ.
И я поверил Маркофьеву. И с открытым сердцем поехал к нему, чтобы в знак примирения преломить хлеб и выпить вина.
Когда я приехал, то все понял. Столы так и стояли неубранными, а Маркофьева держали в заложниках официанты.
— Я, понимаешь, все-таки припаялся к этой свидетельнице, — стал объяснять он. — Уж больно хороша. Ну, Лаура взбрыкнула, уехала. Следом за ней — родичи. Из вредности ни за что не заплатили. А мне откуда взять столько денег? — Он перешел на деловой тон. — Ты здесь пока посиди вместо меня.
— Поедешь за деньгами? — догадался я.
— Да нет, к этой самой свидетельнице. — Он подмигнул. — Надо ковать железо пока горячо.
Я ждал его до вечера. И уже загрустил, решив, что он вообще не вернется. Но не таков он был, чтобы бросать друга. Он приехал усталый, расслабленный, довольный, заказал бутылку шампанского. Мы выпили.
— Ну, а теперь шпарь за деньгами, — сказал он. — Лучше всего к Лауре. Она меня, конечно, простит. Войдет в положение. Скажи, что я жутко хочу ее видеть. Что соскучился. Виноват. И вообще — должны же мы, наконец, провести первую брачную ночь?
