такие простые улыбающиеся люди», — невольно подумал майор.

— Что господа русские желают заказать? — обратился к нему официант.

Рубцов пришел в себя и как ни в чем не бывало энергично произнес:

— Бутылку джина сразу. Тоник, лед и что там у вас: орехи, рыба, картошка. Все тащи. — При этом он настолько точно жестикулировал руками, что переводить не пришлось. — И учти, Пико, я ждать не намерен, поэтому быстро, квикли, квикли! — Рубцов напоследок покрутил пальцем перед глазами официанта.

Очевидно, тот правильно понял, потому что в отличие от остальных размеренно и чинно двигающихся официантов расторопно юркнул на кухню.

— Мы снова куда-нибудь спешим? — поинтересовался Найденов.

— Неизвестно, но лучше выпить сразу, чтобы не пришлось оставлять недопитую бутылку. Плохая примета.

Найденов подумал, что спокойно с этим подполковником невозможно провести и часа.

— Раз уж приехали сюда, давай отдохнем по-человечески. Я океан, по сути, первый раз вблизи вижу. Лучше бы перебазироваться на террасу.

— Туда нельзя, — отрезал Рубцов. И соврал:

— Рядом пляж нашей миссии, зачем светиться? С водкой и бабой лучше подальше от глаз.

Пришел официант и принялся ставить закуски на стол. Подполковник выхватил из его рук бутылку. «Это я сам», — и налил почти по полному узкому стакану. Официант вопросительно уставился на него. «Иди, иди...» — и, наспех чокнувшись с Найденовым, Рубцов залпом осушил содержимое стакана. Тоником запил прямо из бутылки.

— Вот скажи мне, майор, по существу. Если жена изменяет и ты положим знаешь ее... э, ну, скажем, любовника. Кому из них бить морду, как считаешь?

Найденов чуть не поперхнулся. Аккуратно поставил стакан с недопитым джином и не спеша закусил хрустящей сладковатой рыбой.

— К тому же ты, представь, не совсем уверен, было между ними это самое или не дошло еще.

— Если не уверен, поначалу убедись.

— Что ж, свечку прикажешь держать?

— Уж как получится... — Найденов и хотел бы что-нибудь посоветовать подполковнику, но проблема была для него слишком незнакомая.

— Думаешь?

— Во всяком случае, в кино так делают.

— Я ваши фильмы не смотрю, а в ихних и так всегда ясно, — подполковник помрачнел и задумался. — Лучше вломить любовнику, — сказал он твердо, — Тогда уж лучше жене, — неизвестно почему возразил Найденов.

— Нет. Раз ее, два ее, все время ее? Так и убить можно — Его-то за что? — этого майор искренне не понимал.

Подполковник с сожалением посмотрел на него. И тоном учителя, уставшего от дебильности учеников, разъяснил:

— Сначала он мою жену, потом у меня закурить попросит, потом в мой карман залезет, потом меня за бутылкой пошлет... так, по-твоему?

— По-моему каждый решает сам.

— Это и плохо. А они, бабы, этим и пользуются. С бабы спрос какой?.. — подполковник безнадежно махнул рукой. — А мужик должен знать, что на чужую бабу лезть не следует. Накажут.

Подполковник снова замолчал. Найденова тяготило его молчание.

Поэтому решил поддержать разговор:

— У тебя проблемы?

— Не лезь не в свое дело, — отрубил Рубцов и снова налил по полному стакану. — Я тебя взял пить, а не душу свою выворачивать.

И выпил. Найденов наблюдал за Рубцовым и поначалу не понял, что произошло. Лицо его сморщилось, глаза не то от крепости напитка, не то от ощущения его прохождения вовнутрь закрылись. И тут же хищно открылись, уставившись куда-то за спину майора. По тому, как медленно поворачивалась его голова, Найденов понял, что подполковник за кем-то следит. Хотел было обернуться, но Рубцов предупредил его движение сдерживающим прикосновением руки. Найденов понял — лучше не вертеться. И правильно сделал. За его спиной в дверях террасы появилась Нинка в обществе мулата. Некоторое время они стояли в лучах солнца, проникающего в душный бар сквозь бамбуковую занавеску, потом мулат обнял Нинку и поцеловал прямо в полуоткрытые влажные красные губы... Она прижалась к нему бедрами. Подполковник, не глядя на стакан, снова налил джину и выпил. Нинка отлепилась от ангольца и, прикрыв ладонью его губы, что-то сказала по-португальски. После этого она направилась к выходу, слепо ориентируясь в полумраке. Довольный мулат подошел к стойке бара. Подполковник спокойно встал и, бросив на ходу: «Посиди немного, я тут знакомого встретил», — расслабленной походкой пошел к болтающему с барменом мулату.

Найденов вздохнул с облегчением. Он устал от посланного судьбой не то командира, не то собутыльника. Пусть кому-нибудь другому изливает душу. И тем не менее, развернувшись, он продолжал наблюдать за подполковником.

Рубцов положил руку на плечо мулата. Тот резко повернулся к нему лицом. «Какой красивый парень», — отметил про себя майор. В этот момент Рубцов, не снимая руки с плеча мулата, второй рукой нанес ему короткий удар прямо в печень, и, если бы не высокий табурет, на который осело его обмякшее тело, мулат повалился бы на пол. Рубцов же, поддерживая его в сидячем положении, что-то яростно шептал в самое ухо. «Где мои телохранители?!» — истошным голосом заорал мулат. В ответ Рубцов зажал его длинные вьющиеся волосы в кулак, приподнял мулата и с грохотом ударил о полированную стойку. Снова приподнял его за волосы и снова ударил. Неизвестно, что произошло бы с головой мулата, если бы с театральным эффектом не разлетелись в разные стороны бамбуковые занавески и перед посетителями бара не возникли два громадных квадратных негра, своими фигурами заслонившими выход на террасу. Негры были на удивление похожи. Их лица выражали ту спокойную решимость, с которой люди приступают к трудной, ответственной, но привычной работе. Найденов хотел крикнуть Рубцову, что это телохранители его жертвы, но не успел. Подполковник сам догадался, что ребята пришли по его душу.

По сравнению с надвигающимися неграми, майки которых едва не трескались от груды мышц, подполковник оказался не таким мощным и монументальным, каким до этого представлялся Найденову. Рубцов отпустил мулата, и тот остался лежать лицом вниз в луже собственной крови, растекающейся по стойке бара. Негры не спешили. Они словно чего-то ждали. И тут Найденов понял, в чем дело: сзади к подполковнику бесшумно приближался еще один негр. В отличие от гигантов в майках одетый в строгий черный костюм и слепящей белизны сорочку.

Роста он был среднего, но бутылка в руке делала его наиболее опасным. «Еще один телохранитель!» — от волнения у майора сдавило грудь и ноги стали ватными. Но сработал еще неведомый ему инстинкт товарищества, и Найденов бросился на человека с бутылкой. Единственным его желанием было отнять эту самую бутылку.

Поэтому всем своим весом Найденов повис на руке третьего телохранителя.

Негр в костюме покачнулся, но не потерял равновесия. Слегка развернув майора, он вкатил ему такой апперкот, что Найденов перелетел через стол, стоявший метрах в трех от стойки, перевернул стулья за ним и больно ударился головой о чей-то словно нарочно подставленный ботинок.

Этой заминки было достаточно, чтобы Рубцов плавно и даже несколько замедленно взмыл над стойкой, развернулся в воздухе и нанес негру в костюме страшный удар ногой как раз в то место, где между лацканами черного пиджака сияла сорочка. Негр, в отличие от майора, не отлетел, а прогнулся, словно удар подполковника превратил его позвоночник в дугу, но остался на ногах. Рубцов облокотился на него и повернулся лицом к двум приближающимся противникам. И тут же получил удар по корпусу. Спасло только то, что он опирался на уже поверженного врага. Второй удар про свистел рядом с ухом. «Больше ударов не пропускать», — приказал себе подполковник и увернулся от очередного лобового удара.

Негр в майке работал хладнокровно, его товарищ стоял несколько сзади, не вмешиваясь. Но было ясно, что он выжидает момента, когда русский раскроется. Рубцов с трудом восстановил дыхание и сымитировал