— И все?

— И все. И я рад, что хоть ты это тоже увидел. Иначе я бы подумал, что мне пора в отставку. Или, того хуже, в психушку.

— Ну хоть саму эту штуковину-то все видят?

— Да, Артефакт видят все. А вот текст Послания — нет.

— И как такое возможно?

— Ну, Антон, ты что, подготовку по прикладной спецпсихологии уже забыл?

— Нет, я понимаю, что эта хрень — что-то типа системы комбинированных сублиминальных сигналов.[1] Но как ее ухитрились сделать избирательной? И как понимать, что увидеть Послание могут только достойные? Достойные чего? Или достойные почему?

— Вот давай и подумаем. Ведь и так складывается-то все весьма серьезно… Артефакт видят все. Так что в Вашингтоне и Пасадене на уши встали. Тотальные проверки, охота на ведьм!

А тут еще это Послание. Ты же не думаешь, что мы с тобой — единственные «избранные» и что Россия — родина слонов?

А значит, и в Штатах это тоже кто-то мог увидеть. И вот вопрос: сразу побежал начальству докладывать или, как я, поостерегся?

— Григорий Борисович, а может, все-таки розыгрыш? И нам это Послание сами американцы подкинули? Тем более с таким вступлением. Когда у них этот… Хеллоуин?

— Нескоро. Или уже начался — это как посмотреть… Боюсь, Антон, что, если так дело пойдет, настоящий Хеллоуин будет у всех. И кроме того, ну на хрена янки нужно нас так дезинформировать? Да и нет у них технологии селективной сублиминальной записи. Я тут и у наших спецов консультировался, и в НИИ психотехнологий — все утверждают, что современными методами такое сделать невозможно. Да и вообще — хватит рассуждать. Пора тебе из читателя переквалифицироваться в искателя.

— Ага, поди туда, не знаю куда, и найди то, не знаю что, — сыронизировал Антон.

— А ты подумай! Не в вакууме же эти Предтечи из Послания жили! Хоть какие-то следы да должны остаться! Теперь все прошлые события, включая даже легенды, придется анализировать с учетом, как говорят следователи, вновь открывшихся обстоятельств. Ну, на это я своих доверенных аналитиков организую под благовидным предлогом. А ты, Антон, начинай думать, где сейчас могут быть люди, знающие хотя бы что-то достоверное о контактах с остатками наших предшественников по планете. Попы, масоны, староверы… Наши коллеги с «площади» или из «ясеневого леса», наконец. Ты не делай круглые глаза-то, не делай! Можно подумать, не знаешь, что друг от друга порой шифровались похлеще, чем от «потенциальных друзей», и что в КГБ были подразделения, изучавшие всякую паранормальную хреновню. Может, и впрямь что-то знали про эти старшие, хм, расы. В общем, так: нужна информация, а ее нет. Вот и иди добывай.

Антон шагнул было к дверям, но остановил руку, не набрав код.

— Можно, я еще раз почитаю сообщение? Для лучшего запоминания… — и, подойдя к столу, снова вывел тот фрагмент видеозаписи, где начиналось Послание, на экран.

В столовой Фармер застал одного только Миттельштайна, вяло ковырявшего фруктовый салат. Впрочем, то, что больше никого тут не было, объяснялось легко — на часах без десяти три. Ночи. Фармер подсел к профессору.

— Ну, проф, что стряслось, если вы позвонили и вытащили меня сюда так срочно?

— Стивен, вы до конца просмотрели все видео— и фотоматериалы?

— Даже не начинал. Я сперва собирался выспаться.

— Угу, — буркнул Миттельштайн. И вдруг задал странный вопрос: — А галлюцинации у вас никогда не возникали? Во время напряженной работы?

— Нет, не возникали. Но я слышал, что такое возможно.

У меня приятель по колледжу стал психоаналитиком, мы иногда встречаемся.

— Угу, угу… Это хорошо. Может, и мне пригодится.

— Слушайте, проф, да в чем дело-то? Звоните мне в половине третьего ночи, просите прийти в столовую… Что случилось?

— Стив, мне просто не к кому больше обратиться. Я здесь хорошо знаю только вас. И поэтому прошу: выслушайте меня. Дело в том, что я, придя в отведенную мне комнату, сразу начал просмотр передачи с Марса. И вот, когда вновь оживший «Спирит» поехал вокруг уже активированного Артефакта, у меня на экране вдруг поплыл странный текст.

— Что? Какой еще текст?

— Грамотный английский текст.

— Проф, вам точно надо встретиться с моим приятелем. Что за бред вы несете?

— Не надо горячиться, Стив. Прошу вас: досмотрите все материалы со «Спиритом» до конца. А потом, если и вы ничего не увидите, то я сам, когда нас выпустят отсюда, попрошу вас позвонить психиатру.

— Если и я ничего не увижу? А кому еще вы говорили об этом?

— Хомскому. Его привезли позже вас. Вы его не знаете, а я сталкивался с ним в Пасадене и Хьюстоне. Он специалист по космогонии. Но Хомского я знаю хуже, чем вас, и поэтому просто сказал ему, что увидел какие-то знаки на поверхности Марса.

— Ладно, проф, из уважения к вам я все досмотрю до конца и потом позвоню. Но если я ничего не увижу и Хомский ничего не увидит, то помните про ваше обещание посетить моего знакомого. Хорошо?

— Спасибо, Стив.

Через полтора часа Фармер позвонил Миттельштайну и сказал:

— Проф, похоже, к моему другу мы пойдем вдвоем. Позвоните вашему Хомскому, и проверим: а может, у нас здесь коллективное сумасшествие?

— Хомский сам уже звонил и сказал, что мне надо отдохнуть и успокоиться, а то еще и НЛО станут мерещиться.

— Предлагаю и впрямь поспать. А обсудим все с утра, на свежую голову. Может, вояки тут какой-то психологический эксперимент затеяли, с них станется.

— Возможно. Но есть и другой вариант: все это правда.

И после того как Артефакт перехватил управление над нашим аппаратом, «Спирит» молчал три дня не просто так. Используя его антенны, Артефакт в это время прокачивал информацию из земных теле— и радиопередач, после чего смог, используя прекрасный английский язык, составить сообщение, которое я сегодня и увидел.

— Ладно, проф, пусть даже и так. Но давайте-ка я обдумаю все уже днем.

— Ну что ж, хорошо. Спокойной ночи, Стив.

К двенадцати дня в зале для совещаний собралось почти два десятка человек. Некоторые обменивались приветствиями.

К Миттельштайну, севшему рядом со Стивеном, буквально подкатился кругленький и довольно бодро выглядевший, несмотря на почти наверняка бессонную ночь, мужчина в джинсах и рубашке навыпуск.

— Доктор космогонии Хомский — Стивен Фармер, один из лучших специалистов по электромеханике, — представил их друг другу профессор.

Стивен и «живчик» пожали друг другу руки. И сразу же Хомский, извинившись, с радостным возгласом «Рауф!» покатился ко входящему в зал молодому черноволосому парню. Фармер облегченно вздохнул, но, повернувшись к профессору, успел перехватить внимательный взгляд сидящего через пару кресел от них невысокого человека, похоже, китайца. Тот, в свою очередь, увидев, что на него обратили внимание, привычно улыбнулся и тут же уткнулся в лежавшие перед ним бумаги. Ох уж эти азиаты с их улыбками — не поймешь, то ли руку сейчас пожмут, то ли зарежут. И почему китаец на них так внимательно смотрел? Размышления Стивена прервал вошедший в зал Тамсан: