дьявол, буквально и поэтому решил относиться к нему как к своему компаньону.

Док Сэвидж и Пей Дей передвигались осторожно, чтобы их никто не заметил.

- Они захватили пять твоих человек, которые могут лишиться жизни, сказал Пей Дей.

- Разве помогает муха другим мухам, которые попали в паутину? пренебрежительно махнул рукой Док.

Пей Дей одобрил это. Он издал странный гогочущий звук, выразив таким образом свою радость и продемонстрировав тем самым, что пару тысяч лет назад смеялись несколько иначе.

- Они меня пытали, - сказал через некоторое время Пей Дей. - Надо быть глупцом, чтобы отдать на отсечение правую руку, когда в левой находится крупный куш. В общих чертах я рассказал им, где находится гробница.

Док Сэвидж остановился. Пей Дей заметил, что его лицо приняло критическое и несколько презрительное выражение.

- В капкане шакалы всегда громко воют! - сказал фараон резко.

Док, очевидно, почувствовал, что ему следовало возмутиться. Это выразилось в его свирепом взгляде.

Некоторое время они были похожи на ощетинившихся друг на друга собак.

- Да, хитрее тот шакал, который воет, как будто умирая, чем тот, который кусается, имея еще шанс, - уступил наконец Бронзовый человек.

По Пей Дею было видно, что это восстановило его чувство собственного достоинства.

- Мудрый всегда поймет мудрого, - изрек он.

- Надо остановить этих людей, - сказал Док.

- Их много.

- Но много людей, - многозначительно кивнул головой Док, - могут выпить недоброкачественной воды, полагая, что она обычная.

- Яд? - спросил Пей Дей без обиняков.

- Средство презренных людей, которым они потчуют других, - сказал Док.

- У тебя есть яд?

- Только глупец отправляется в путь неподготовленным как следует.

Пей Дей снова загоготал, - Я покажу, где расположились лагерем наши противники, - сказал он.

Это было именно то, на что рассчитывал Док. Он хотел, если это возможно, спасти своих пятерых помощников. Если бы он стал действовать в открытую, то -Пeй Дей наверняка не упустил бы случая заметить, что 'семь поваров за жарким не уследят', или что-то в этом роде из своего древнего лексикона, и заартачился бы. Но в ходе разговора Доку удалось с помощью хитрости склонить его на свою сторону.

В тоже время Док не говорил неправды.

Они быстро продвигались по горам.

-Вот так помогли Доку, - вздохнул Монах, лежавший на спине.

Он был связан, как и остальные четверо. И как нельзя крепче.

- Послушай, волосатик, - сердито проворчал Хэм. - Это же ты купил корзину фиников.

- Не напоминай мне о финиках! - завопил Монах.

- Финики! - сказал Хэм. - Финики! Финики! Финики! Финики!..

В палатку зашел какой-то тип в пробковом шлеме. У него была такая мерзкая физиономия, которая, наверное, перепугала бы до смерти даже его родную мать.

- Пули! - прорычал он. - Пули! Пули! Получите много пуль, если не прекратите болтать все время!

- Их воспитывали болтуны, - угрюмо высказался Ренни.

- И для тебя найдутся пули! - пригрозил тип и удалился.

- Что за парень? - шепотом поинтересовался Монах.

- Белый негодяй, связавшийся с арабами, - сообщил Длинный Том. - Из разговоров мне стало известно, что именно он заключил сделку о присоединении арабов к генералу Ино.

- Зовут Сэнди, - добавил костлявый Джонни.

Поскольку они подозревали, что Сэнди вовсе не шутил насчет пуль, то тут же замолчали. Было очень жарко. Их похитители даже не подумали набросить на палатку откидное полотнище, которое защитило бы хоть немного от жары.

Шли часы. Соленый пот катился в глаза, а когда они переворачивались, то задыхались от горячего песка.

Кроме всего прочего, из-под песка появились какие-то крошечные насекомые, которые, сделав пробные укусы, вернулись, прихватив с собой тьму-тьмущую собратьев.

- Еще мгновение, - простонал Монах, - и я раскричусь. Пусть этот парень Сэнди лучше прикончит меня!

- Могу ли я чем-то помочь, - сказал раздраженно Хэм, - чтобы приблизить это мгновение?

Тем временем раздались громкие крики людей и топот приближающихся лошадей и верблюдов. Слышалась арабская речь.

- Похоже, вернулись генерал Ино и остальная братия, - предположил Джонни. - Может быть, мы выпросим какие-нибудь поблажки.

Уже давно Джонни не прибегал к длинным словам.

Но на поблажки они вряд ли могли рассчитывать.

Палатку распахнул генерал Ино.

- Вынесите их, - распорядился он. - И разденьте. Снимите всю одежду.

- Эй! - завопил Монах. - Что это вам взбрело в голову?

- Так вы будете быстрее передвигаться, - сообщил ему генерал Ино.

- В таком случае сами бы лучше сбросили свои лохмотья! - сердито произнес Монах.

- Бахвальство - это лучшее утешение трусов, а не храбрецов, улыбнулся генерал Ино.

- Ну, что я тебе все время говорил? - обратился Хэм к Монаху.

В палатку вошли бедуины и раздели пленников довольно простым и эффективным способом, разрезая одежду ножами. Не очень церемонясь, они наносили небольшие порезы.

У палаток выстроились смуглые люди на верблюдах и лошадях. Ружья у них были за спиной, пистолеты в кобурах, но помимо этого, у каждого имелся при себе нож или меч.

Ренни осмотрелся вокруг и не испытал никакого восторга от увиденного.

- О, мадонна, - произнес он глухо. - Что здесь замышляется?

- Вас отпустят, - сказал генерал Ино.

- Отпустят?

- И дадут шанс убежать от лошадей, - пробормотал генерал. - Вам никогда не приходилось слышать об арабском варианте игры в 'кошки-мышки'?

Продолговатое лицо Ренни застыло от изумления.

- Вы хотите сказать, что будете гоняться за нами верхом с этими ножами и мечами? - спросил он.

- Вы очень догадливы.

- Этот номер не пройдет! - возмутился Ренни.

- Поступайте, как знаете. Думаю, вы передумаете и побежите уже после первого удара мечом. Обычно бегут, как мне объяснили мои приятели, в простынях.

Пленников оттащили на небольшое расстояние от лагеря. У них все еще были связаны руки и ноги, но затем веревку на руках разрезали. Пока выстраивались всадники на лошадях и верблюдах, ноги оставались связанными. Наверное, так было принято.

- Разве это люди! - пробормотал Длинный Том, лицо которого было бледнее обычного.

- Один только облик, - сухо заметил Монах.

- Чего не скажешь о тебе, - добавил Хэм.

Этот сарказм и взаимные оскорбления между двумя помощниками Дока были почти невыносимыми. Но это уже превратилось в привычку, и те, кто их хорошо знал, часто заверяли, что каждый из двоих поднимется из гроба, прежде чем его успеют похоронить, чтобы сказать последнюю гадость в адрес другого.

Подбежал один из арабов, притащив с собой любимицу Хэма Химию.