КАКТУС. Шестнадцать лет — это уже возраст взрослых. А когда дети

становятся взрослыми, они забывают свои детские игрушки. Они предпочитают

играть друг с другом.

БЕЛОСНЕЖКА. И совсем вы не игрушки. Вы мои настоящие друзья. А друзья

детства остаются лучшими друзьями на всю жизнь.

РОМАШКА. Сегодня с третьим ударом часов ты можешь влюбиться в первого

попавшегося принца.

БЕЛОСНЕЖКА. Что же в этом плохого?

РОМАШКА. И ты сразу захочешь узнать, любит он тебя или нет.

БЕЛОСНЕЖКА. А разве этого не следует делать?

РОМАШКА. Следует-то следует... Но когда люди хотят узнать, любят их или

нет, они срывают ромашку и гадают по её лепесткам.

БЕЛОСНЕЖКА. Нет, нет, милая моя, душистая ромашка. Я никогда этого не

сделаю... Скажи, а когда у тебя день рождения?

РОМАШКА. Я живу всего два месяца, но зато у меня каждый день — день

моего рождения.

БЕЛОСНЕЖКА. А у тебя, Кактус?

КАКТУС. У меня не было дня рождения. Меня отломили от папы-кактуса и

воткнули в землю. А до этого я сидел на шее у отца. Лет сто сидел, не

меньше... Так что я не родился, я просто продолжаю расти.

БЕЛОСНЕЖКА. А что если спросить у королевы разрешения и устроить пир?

КАКТУС. Чем спрашивать разрешения у королевы, лучше вообще не иметь дня

рождения. Вот вроде как у меня.

РОМАШКА. Как это ни грустно, но всё-таки прими от нас подарки. Я

вырастила для тебя специальный лепесток-брошку. Вот он. Сорви его.

КАКТУС. А я — специальную иглу. Она блестит, как спелый каштан. Как раз

под цвет твоих волос. Отличная будет заколка... Видишь её? Отломи...

БЕЛОСНЕЖКА. Спасибо... Спасибо вам, мои добрые друзья. Ах, как бы мне

хотелось отпраздновать день рождения! Чтобы пришли гости, и все мои любимые

цветы собрались на праздник, и пчёлы прогудели бы нам вальс, а мы бы

танцевали, танцевали, танцевали... (Грустно.) Ах, как хочется потанцевать!..

Нет, пожалуй, я всё-таки попрошу королеву. До завтра, друзья, до завтра! Я к

вам обязательно приду!..

КАКТУС. Подожди, Белоснежка... Пока ты была маленькой, мы многого тебе

не говорили, но теперь ты должна узнать: нас обижают, Белоснежка!

БЕЛОСНЕЖКА. Скажите, кто вас обижает, — и я накажу его.

КАКТУС. Нас обижает сама королева.

РОМАШКА. И не только нас, но и всех своих подданных. Она хочет, чтобы

ромашки не гадали на своих лепестках, что правда, а что нет.

КАКТУС. И чтобы колокольчики не звенели!

БЕЛОСНЕЖКА. Почему?

РОМАШКА. Потому что они звенят на непонятном ей языке.

КАКТУС. А королева ужасно не любит, когда колокольчики звенят на

непонятном ей языке.

БЕЛОСНЕЖКА. Это неправда! Я сама видела, как на балконе у королевы

растут колокольчики. И они даже иногда звенят.

КАКТУС. Это всё домашние колокольчики. А вот тем, что растут в лесах,

она звенеть запретила. Но сколько нам ни запрещают — ничего с нами не

сделаешь, пока наш принц не признает себя побеждённым.

БЕЛОСНЕЖКА. Принц?

КАКТУС. Да. И сколько бы его ни пытала королева, принц этого не сделает.

Мы в него верим!

БЕЛОСНЕЖКА. А если он это сделает, то...

РОМАШКА. То все мы тогда засохнем и завянем.

БЕЛОСНЕЖКА (решительно). Хорошо! Я сейчас же пойду к королеве и спрошу у

неё об этом.

КАКТУС. Будь осторожнее, Белоснежка! Королевы любят задавать вопросы, но

не любят на вопросы отвечать.

РОМАШКА. Будь осторожна, Белоснежка!

БЕЛОСНЕЖКА. Как же так, почему я ничего не знала? Королева такая добрая,

такая весёлая, она всё время только и делает, что танцует, и она говорит,

что она так любит своих подданных. И про принца она мне ничего не

говорила... Хорошо. Я пойду к ней и всё у неё спрошу. (Уходит.)

Замок Королевы. В большом прозрачном котле варится разноцветное

королевское зелье. Королева-ведьма поёт и танцует вокруг котла. Руки

её похожи на крылья летучей мыши. Она страшна и неистова.