Конституциях. Как полагает Бегеманн, они включены под буквой F в «Старые обвинения».

Не стану отсылать к другой форме, или версии, рукописных Конституций, известных как «Харлеевская, 2054», которая представляет собой запись, сделанную Рандлом Холмом III (1627–1699), который, как и его отец и дед, был геральдическим художником, профессиональным составителем генеалогий, выступал как представитель ордена Подвязки в Чешире, Ланкашире и Северном Уэльсе.

Именно он сделал основные вклады в рукописную коллекцию «Холм», состоящую из 260 томов. После смерти Рандла Холма IV она была куплена (по крайней мере, так считают) Робертом Харлеем, первым графом Оксфорда. В 1753 году ее продали Британскому музею; сегодня она состоит в его фонде рукописей под номерами 1920–2180.

Рукопись, видимо, была написана около 1665 года, предположительно в то же время, что и записка, и тоже рукой Рандла Холма, в которой говорится следующее: «Сообщаю вам слова, которые обычно произносят франкмасоны в ответ: „Клянусь перед Господом хранить до дня Страшного суда эту тайну, не делиться ею ни с кем, за исключением Мастеров и товарищей по упомянутому Обществу франкмасонов, и да поможет мне в том Господь“». Вместе с этой запиской хранится написанный тем же почерком список из 26 имен, включающий и упомянутого Рандла Холма. Без сомнения, все они были членами Честерской ложи.

Устройство масонской ложи в Уоррингтоне в 1646 году, похоже, было повторено в Честере в 1665–1675 годах. Обстоятельства жизни семи из двадцати шести членов не были установлены, из оставшихся только четверо были строителями. В равном количестве представлены олдермены, а двое (включая и самого Холма) были дворяне.

Рандл Холм III является автором «Геральдической академии», откуда я извлек следующее: «Не могу не воздать должное Братству каменщиков, потому что оно древнего происхождения, более того, являюсь членом этого общества, называемого франкмасонами».

В той же книге Рандл Холм замечает: «Братство, или Общество, или содружество, или компания, представляет собой единую корпорацию, все члены занимаются одним и тем же ремеслом, у них общий круг деятельности. Объединившись под клятвой и соглашением, они следуют предписаниям и правилам, которые учреждены, чтобы обеспечить достойный порядок, управление и поддержку всех их предприятий».

Принятые масоны упоминаются в отчетах и черновых протоколах Масонского Общества (Лондонского) в 1677 году, но они не упоминаются ни в каких последующих отчетах товарищества. Отчасти данный факт проясняет описание процедуры принятия в ложу в «Дневнике» Элиаса Эшмола, откуда снова процитирую:

«Март, 1682.

10. Около 5 вечера. Я пр[инес] клятву, чтобы быть прин[ятым] в ложу, которая состоится на следующий день в Зале масонов в Лондоне.

11. Соответственно, я и отправился примерно около полудня, чтобы быть допущенным в Братство франкмасонов.

С[эр] Уильям Уилсон Найт, капт. [капитан] Рич. Бортвик, мистер Уилл Вудман, мистер Ум [Уильям] Грей, м[истер] Самуэль Тейлор и м[истер] Уильям Уайс.

Я оказался среди них старшим по возрасту товарищем (ибо прошло уже 35 лет с тех пор, как я был допущен). Кроме меня присутствовали нижепоименованные товарищи.

M [истер] Томас Уайс, М[астер] Масонского Братства в настоящем году, м[истер] Томас Шортхоуз, м [истер] Томас Шедболт, Уэйнсфорд, эск[вайр], м[истер] Найч, м[истер] Джон Шортхоуз-младший, м[истер] Уильям Хемон, м[истер] Джон Томпсон и м[истер] Уилл Стентон.

Все мы обедали в зале таверны „Полумесяц“ на Чипсайде, на праздничном обеде, приготовленном в честь новых принятых масонов».

За исключением сэра Уильяма Уилсона, капитана Ричарда Бортвика и Элиаса Эшмола все, чьи имена перечислены в «Дневнике», и присутствующие в ложе, были членами Масонского Общества.

Томас Шортхоуз занял кресло Мастера в 1664 году, Томас Шедболт – в 1668-м, Томас Уайс – в 1682-м, Уильям Уайс – в 1703-м и Уильям Вудман – в 1708-м.

«На основании инициации сэра Уильяма Уилсона и капитана Бортвика, – замечает Кондер, – мы устанавливаем дату, когда собрание масонской ложи проводилось в Зале масонов, куда допускали тех, кто не был членом Братства. Очевидно, что считалось возможным для „джентльменов-масонов“, чтобы те становились членами без обязательства впоследствии присоединяться к Братству или оставаться вольным предпринимателем. Вероятно, теперь ложа фактически приняла более или менее явные очертания, а не только представляла собой частное эзотерическое отделение Масонского Братства, как бывало в прежние годы».

До недавнего времени не было ни одного позднего свидетельства о продолжительном существовании ложи в Зале масонов.

«Мы можем утверждать наверняка, что примерно в 1700 году Братства и Общества развивались рука об руку, но после этой даты связи скорее прекратились, ибо нет никаких свидетельств о том, что спекулятивное масонство имело место в деятельности Братства».

Похоже, что геральдический лозунг компании послужил моделью для всех поздних корпораций, независимо от того, являлись ли они спекулятивными или оперативными. Они также встречаются в нескольких копиях рукописных конституций, в некоторых случаях сопровождаемых гербами Лондона, в других – теми некоторыми примечательными семьями, кто был связан с особенными ложами.

«Новые статьи» представляют собой специфическую черту Братства Робертса старых Конституций, о них говорилось в главе III. По поводу воспроизведенного мною пункта 31 мистер Кондер говорит, что, возможно, он непосредственно вытекает из существующих правил Масонской компании. Затем добавляет: «Если по какой-то причине они [„Новые статьи“] нечаянно изымутся из подобных правил или добавятся к Конституциям Масонского Общества поздней даты, тогда мы можем проследить происхождение замечаний Андерсена в Конституциях 1738 года, связанных с Великой Ложей. И отсюда сделать вывод, что по мере того, как количество лож начало множиться к концу XVII века, эти „Новые статьи“ происходят из Старшей Ложи, то есть связаны с Масонским Обществом».

По мнению Хьюгана, «дополнительные, или новые, статьи, похоже, соответствуют некоей компании или объединению франкмасонов, сохраняя власть в той или иной форме над рядом лож, о которых в настоящее время мы практически не имеем никакой информации и которые, похоже, вбирают в себя особенности умозрительного свойства».

Вернемся к Масонскому Обществу. Томас I и Эдвард, пятый сын франкмасона Валентайна Стронга, были членами Лондонской компании и успешными мастерами – строителями собора Святого Петра при сэре Кристофере Рене. В соответствии с «Воспоминаниями семьи Стронг», Томас Стронг лично заложил первый камень в основание собора Святого Павла. Фонарь купола начали возводить примерно в 1706 году, а 25 октября 1708 года Эдвард Стронг-старший уложил там последний камень.

В данном случае следует заметить, что, пока работники нескольких ремесел объединялись в гильдию, франкмасонам даровали особые почести. Сначала они были поименованы в хартии епископом Дарема, соединившие различные ремесла в «Общество, Братство и гильдию» в 1671 году. Совместное объединение должно было ежегодно собираться на празднике святого Иоанна и выбирать четырех хранителей, один из которых «допускался как франкмасон и в тот же день он становился франкмасоном и братом».

Весьма вероятно, что Масонское Общество Лондона обладало некоторыми внешними привилегиями и среди них, возможно, оказался более или менее принятый сюзеренитет над всеми членами гильдии того ремесла (или франкмасонами). Большую и необычную власть ткачам даровал Генрих II.

В 1327 году Эдуард III пожаловал хартию столичным кожевникам, которая обязывала всех кожевников страны подчиняться одним и тем же правилам. Она же передавала их под власть мэров их городов. При Эдуарде IV хартии даровались различным ремесленным сообществам, позволяя им вести независимое существование в городе.

Например, портным из Эксетера, богатым, могущественным и хорошо обученным, обуреваемым амбициями, помимо совершенствования в портновском искусстве Эдуард IV разрешил «приращивать и увеличивать» их гильдию, как им хочется, принимая в свое общество «различных ремесленников, не только