Юрий Васильевич проиграл выборы.

Из 'Энергии' за 19 октября:

' Кто будет директором Кольской АЭС? Этот вопрос на протяжении месячной предвыборной кампании был главным для всего коллектива станции. 10 октября на конференции трудового коллектива, которая и должна была решить, кому возглавить коллектив, делегаты высказал ись за всеобщие, прямые выборы. А уже через два дня люди шли на избирательный участок во дворец культуры ' Современник', чтобы лично принять участие в выборах директора…

В 22.00 были вскрыты урны для голосования, и счетная комиссия под председательством В.Т. Исакова приступила к работе. Из 2746 бюллетеней испорченных оказалось 16, недействительных тоже 16. Остальные голоса распределились так: за Ю.В. Коломцева — 307, за В.А. Шмидта — 2407. Коллектив высказал свое мнение, кому быть директором Кольской АЭС'.

Новый директор тут же дал интервью. В частности, он сказал:

'Я предполагал, что могу победить, но в таком случае думал, что мое преимущество будет незначительным. По-моему, голоса должны были распределиться где-то поровну. Полученные результаты оказались для меня полной неожиданностью… С Коломцевым у нас здоровые деловые отношения. Во время предвыборной кампании никто из нас не сказал ни одного плохого слова в адрес друг друга. А моя победа на выборах у Юрия Васильевича не вызвала никаких отрицательных эмоций. Думаю, что если бы победил он, я бы тоже отнесся к этому спокойно'.

Примем на веру слова Шмидта, хотя верится в них с трудом… У меня нет сомнений, что Коломцев был обижен той несправедливостью, что так явно проявилась во время выборов. Неужели люди так слепы? Впрочем, психология толпы всегда непонятна, и любые выборы, в том числе даже президентские, тому свидетельство… В общем, Коломцев проиграл. Я встречался с ним в те времена — он был спокоен, собран, деловит, и не показывал своей обиды.

А ураган приближался к Кольской АЭС. И одно из испытаний избранный директор Кольской АЭС Владимир Андреевич Шмидт не выдержал. Но к этому эпизоду истории станции мы вернемся чуть позже. А пока продолжим разговор с Юрием Васильевичем Коломцевым, вспомнив о тех бурных днях. Я не удержался и спросил его:

'Значит, вы были в' лидерах демократии?'

— Выбирали даже мастеров! Всех меняли — от мастеров до директора, и ни о каком-то там тестировании и речи не было!

Горбачев сказал 'давай', и народ ринулся 'менять начальство'. Это была вакханалия…Призыв был: 'выбирайте достойных!', а о квалификации как-то подзабыли. А потому выбирали 'удобных' — угодных людей… К счастью, это не коснулось оперативного персонала…

— Обидно было?

— Я как-то 'собрался' — фазу же кандидатскую диссертацию защитил. Так что проигрыш был мне полезен… Сейчас, вспоминая прошлое, думаю о том, что была попытка демократизировать общество, но сами выборы были слишком далеки от демократии…

— Разве руководителей можно избирать?

— Президентов — да, но не директоров предприятий. Их выборы — это подрыв устоев системы управления. Выборный руководитель не может полноценно управлять предприятием — это уже ясно.

— А из тех 'выбранных' кто-то сейчас остался на своем посту?

— По-моему, очень мало… — Народ 'протрезвел?

— Нет, обстановка несколько изменилась. Все равно ведь надо работать, вне зависимости от того, выбран ты или нет. Результат важен…

— А что для вас сейчас 'результат'? Раньше, насколько я помню, производительность и эффективность труда, а сегодня?

— Безопасная выработка электроэнергии с использованием ядерного цикла…

— А если не как на экзамене?

— Первое и главное: безопасность! И надежность…

Лирическое отступление о бруснике. Холодную водочку лучше всего сразу закусить брусникой. Осенью эта ягода стоит в лохани на столе в каждом доме — бери деревянную ложку и черпай ее. Во рту брусника тает с кислинкой, что оттеняет вкус хорошей водки. Хоть и говорят, что водка бывает только 'хорошей или очень хорошей', все же я советовал бы брать 'Звезду Севера' или 'Белый медведь', они сделаны на чистой воде, и это отличает их в лучшую сторону от других.

Ах. да, о бруснике… Через несколько дней, уже за Аллакурти мы поехали на рыбалку. Места там глухие, посторонних нет, это царство пограничников. Уже рассветало, когда мы выбрались на таежную дорогу. И тут же подняли семь глухарей. Проехали еще километр, и вновь серые 'вертолеты' взмыли вверх, рванулись в кустарники и моментально исчезли за гребнем сопки. Мы выскочили из машины, попытались найти беглецов, то те уже близко не подпускали никого — где-то в глубине тайги было лишь слышно, как они улетали…

За пять километров пути мы подняли четыре выводка глухарей, и для нормального человека, привыкшего лишь читать об этих, громадных птицах, это было удивительно. А потом я узнал у бывалых охотников, что глухари по утрам выбираются на дороги, чтобы набить свои зобы мелкими камешками. После этого они перелетают на брусничные поля, и там лакомятся осенней ягодой.

Не знаю, правда ли это, но вскоре я увидел на брусничном поле темные полосы — это 'прошли', оказывается, по нему таежные хозяева.

Осень на Кольском, если выдается хорошая погода, это праздник ярких красок, обилие грибов и красные брусничные поля. Мне иногда даже не верится, что эту красоту я видел собственными глазами…

На рыбалке мы были вместе с Юрием Васильевичем, но это будет позже, а пока наш разговор, начатый сразу же по приезде в Полярные Зори, продолжался.

— Сегодня мы проезжали на машине Мончегорск, и я был потрясен той пустыней, которая открылась перед глазами: мертвая земля, желто-грязные озера, вместо тайги — камни и песок…

— Это медно-никелевый комбинат. Он уничтожил всю природу вокруг.

— И вы обеспечиваете его энергией?

— Как и другие предприятия Кольского полуострова и Карелии. Мы даем половину всей электроэнергии. К счастью для этих мест, потому что будь тут угольная станция, то 'пустыня' распространилась бы на треть полуострова. Если бы вместо АЭС была здесь в Полярных Зорях угольная станция, то в год она сжигала бы четыре с половиной миллионов тонн угля. Потребовалось бы непрерывное движение поездов… Кислорода сожгли бы восемь миллионов тонн… Зольность там 30 процентов…Сера, азот, кислотные дожди… В общем, считайте сами! Кстати, и радиоактивный фон был бы намного выше, чем при АЭС, потому что в угле содержится уран…

— Почему все-таки было решено строить АЭС? Других вариантов не было?

— Рассматривались разные варианты. Дело в том, что у нас поблизости нет органического топлива. Ближайшее газовое месторождение — в двух тысячах километров отсюда. Нефти нет, угля тоже нет. Каменный уголь для тепловой станции в Апатитах везут из Печоры. Естественно, в этой ситуации цена транспортировки топлива была выше, чем стоимость самого топлива. Атомная станция оказалась намного эффективней.

— Четверть века эксплуатации АЭС это подтвердили?

— Безусловно.

— Теперь 'сражаться' за Кольскую атомную-2 было легче?

— Конечно. Я сам занимался этой новой станцией, принимал участие в выборе площадки, согласовывал документацию на всех уровнях, обосновывал экономическую целесообразность.

— И что было самым тяжелым?

— Пожалуй, природоохранные мероприятия. Рыбники и водники — вот главные люди, которым нужно

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату