Зима была убийственной. Скользкие улицы и обледеневшие тротуары с жестокой регулярностью становились причиной переломов у многих нью-йоркцев. Мороз выстуживал кровь и останавливал по несколько сердец каждую ночь в застывшем убожестве Сайдуок-Сити.

А счастливые обладатели теплых уютных домов предпочитали оставаться в своих жилищах, не желая подставляться под удары пронизывающего ветра и ледяного дождя. В первые две недели января 2060 года отвратительная зима была решающим фактором в резком увеличении количества звонков с сообщениями о домашнем насилии в Департамент полиции и безопасности Нью-Йорка.

Даже внешне вполне благополучные пары начинали нервничать, раздражаться и ссориться, когда холодные узы зимы надолго приковывали их друг к другу.

Домашнее насилие не представляло интереса для лейтенанта Евы Даллас, если только какие-нибудь сумасшедшие супруги не убивали друг друга в приступе тоски или безумия.

Ева Даллас занималась убийствами.

Этим унылым и промозглым утром она стояла над трупом. Было очевидно, что не ледяные объятия зимы стали причиной смерти Рэдклиффа С. Хопкинса III, хотя они могли внести свой вклад. Кто-то проделал несколько дырок в груди Рэдклиффа и еще одну во лбу.

Напарница Евы, детектив Делия Пибоди, присела на корточки, чтобы получше рассмотреть тело.

— Я такое видела только в учебных видеофильмах, — сказала она.

— А я видела. Один раз.

Это тоже было зимой, припомнила Ева. Тогда она вот так же стояла над телом первой жертвы в целом ряду убийств и изнасилований. Запрет на огнестрельное оружие действовал, и пулевые ранения встречались уже редко. Люди хотя и продолжали убивать друг друга, но такой способ — пуля, убивающая на расстоянии, — был редкостью.

С Хопкинсом расправились именно таким, давно устаревшим способом, но от этого он не становился менее мертвым.

— Ребята из лаборатории будут потирать руки, — пробормотала Ева. — У них теперь редко бывают такие вызовы, когда им приходится иметь дело с баллистикой.

Ева, высокая, худая молодая женщина, была в своем неизменном кожаном длинном пальто. В качестве редкой уступки холодной погоде она надела черную фуражку на коротко стриженные каштановые волосы. И она опять потеряла свои перчатки.

Ева дала возможность Пибоди самостоятельно определить время смерти.

— Шесть видимых ран, — сказала она. — Четыре на теле, одна в правой ноге, одна рана в голову. Судя по брызгам и следам крови, первая пуля попала в него там, — она указала в сторону. — Сила удара отбросила его, он упал и попытался отползти. Крупный мужчина, крепко сбитый, сильный с виду. Допускаю, что он даже попытался встать.

— Время смерти — два часа двадцать минут. — Пибоди, чьи темные волосы были собраны на затылке в легкомысленный короткий хвост, подняла голову. На ее широком лице застыло профессионально- непроницаемое выражение, но темные глаза азартно блестели. — Личность установлена. Вы знаете, кто он такой?

— Хопкинс, Рэдклифф С., с дурацкими римскими цифрами после имени.

— Видно, что вы не интересуетесь культурной жизнью. Его дедом был тоже Рэдклифф С. Хопкинс I, его все называли просто Хоп, сколотивший огромное состояние во времена «буйных шестидесятых», то есть в шестидесятых годах прошлого века. Секс, наркотики и рок-н-ролл. Ночные клубы, зрелищные площадки. В основном в Лос-Анджелесе, до начала бума в Калифорнии, но у него было одно местечко и здесь, в Нью- Йорке. Оно процветало лет двадцать, а потом посыпались неудачи. А легендарная Бобби Брэй, она…

— Я знаю, кто это. — Ева засунула большие пальцы в карманы пальто, покачиваясь на каблуках и продолжая изучать место преступления. — Я не полная невежда в поп-культуре. Рок-звезда, наркоманка, а теперь культовая фигура. Помнится, она пропала без вести.

— Да… Она была его женой, третьей или четвертой, а потом бесследно исчезла. Ходили слухи, что он сам прикончил ее или заказал ее убийство, но копы не смогли собрать достаточно улик для того, чтобы предъявить обвинение. Сам-то Хопкинс слегка повредился в уме, стал отшельником, потерял кучу денег и умер от передозировки какого-то зелья, точно не помню какого. Это произошло здесь, в Нью-Йорке.

Пибоди поднялась на ноги.

— Отсюда начинается городская легенда. Место, где он умер, находилось над его клубом; он укрывался от мира в роскошной квартире на верхнем этаже. После его смерти здание переходило из рук в руки, но никто из его владельцев не смог преуспеть, потому что… — Пибоди выдержала эффектную паузу, — потому что оно проклято, и в нем водятся призраки. Любой, кто начинает жить или вести свои дела в этом доме, страдает от психических или физических расстройств.

— Дом номер двенадцать. Да, я слышала о нем. Интересно… — Ева обвела взглядом большую запущенную комнату. — Значит, дом проклят, и в нем поселились призраки. Может быть, наш Хопкинс рассчитывал подкрепить семейную легенду собственным примером.

— О чем вы? — У Пибоди широко открылись глаза. — Это то самое место? То самое? О господи! Боже ты мой!

— Был анонимный звонок в службу 911. Я собираюсь проверить это сообщение: возможно, звонил убийца. Судя по тому, что мне удалось узнать, покойный приобрел дом и приступил к ремонту и реставрации. Вероятно, он рассчитывал частично возродить славу своего знаменитого деда. Но что он делал в проклятом здании с призраками в два часа ночи?

— То самое место, — благоговейно повторила Пибоди. — Дом номер двенадцать.

— Да, дом номер двенадцать по Двадцатой Восточной улице. Давай-ка перевернем тело.

— Ага.

Когда они перевернули тело, губы Евы сжались в тонкую линию.

— Кто-то очень хотел убить этого парня. Еще три входных отверстия в спине. В лаборатории должны подтвердить, но я думаю… — Она пересекла комнату и подошла к винтовой железной лестнице. — Он стоял вот здесь, лицом к нападавшему. Бах, бах — первые пули попали в грудь, — Ева похлопала себя по груди. — Его отбрасывает назад, он падает. След запекшейся крови показывает, что он пытался отползти к двери.

— Но дверь была заперта изнутри, — продолжила Пибоди. — Так сказал тот парень, который первым оказался на месте преступления.

— Да, я помню. Итак, он ползет, а убийца следует за ним. Бах, бах — теперь он стреляет в спину. — «Наверняка звук выстрелов был оглушительным, — подумала Ева. — У убийцы, наверное, звенело в ушах».

— Но это еще не все, — проговорила Ева. — С ним еще не закончили. Он падает, мертвый или умирающий, но этого недостаточно. Убийца переворачивает тело и приставляет ствол пистолета ко лбу